И вновь начались старые дрязги между разными
группировками. А если бы был хоть один мужчина с королевской
кровью в жилах, его быстро бы короновали и пошли за ним против
Немедии. Но этого не случилось.

Бароны, верные твоей памяти, не помирились между собой и не
объединились - каждый был обижен на соседа, каждый опасался
амбиций остальных. Ты был нитью, что сдерживала эти бусы. Когда
нить лопнула, бусы распались. Будь у тебя сын, бароны встали бы
за него. А так - не нашлось огня зажечь их патриотизм.

Купцы и простой люд, опасаясь анархии и возвращения
феодализма, когда каждый из баронов имел свои законы, - кричали,
что нужен хотя бы какой-нибудь король, хоть Валериус, который
принадлежит к крови древней королевской династии. И не нашлось
тех, кто препятствовал тому, когда с развевающимся над головой
пурпурным драконом Немедии, этот ублюдок приехал во главе своих
рыцарей и ударил копьем в ворота Тарантии.

А люди открыли ворота и склонились перед ним в поклоне. Они
отклонили помощь Просперо в удержании города, заявив, что пусть
уж ими лучше правит Валериус, чем Троцеро. И еще я слышал -
многие бароны пошли за Валериусом, а не за Троцеро. Они хотели,
посадив Валериуса на трон, избежать гражданской войны и гнева
немедийцев. Просперо уехал, а через несколько часов в город вошли
силы Амальрика. Они не стали догонять отступающих, а решили
дождаться коронации Валериуса.
- Значит, дым старой чародейки рассказал мне правду, - сказал
Конан, чувствуя, как по плечам его пробегает холодная дрожь. -
Валериуса короновал Амальрик?
- Да. В коронном зале, руками, на которых еще не успела обсохнуть
кровь.
- И что - народ расцвел под его доброй властью? - в голосе
Конана слышалась гневная ирония.
- Валериус живет, как иноземный захватчик в центре порабощенной
им страны, - с горечью ответил Сервейс. - Двор его кишит
немедийцами, стража и гарнизон крепости - тоже немедийские. Вот
так кончается год Дракона. Оккупанты чувствуют себя хозяевами на
улицах, и не проходит дня, чтобы они не изнасиловали женщину или
не избили купца. Валериус их сдерживать либо не хочет, либо не
может. Он всего лишь кукла, немедийская марионетка. Умные люди
знали, что этим все и кончится, но уже появляется мнение, что
именно так и должно быть.

Амальрик пошел дальше, чтобы разгромить приграничные
провинции, где некоторые бароны все еще не хотят признать власть
Валериуса. Но среди них нет единства, и зависть друг к другу у
них сильней, чем страх перед Амальриком. Он давит их одного за
другим. Видя это, многие замки и города объявили о капитуляции. А
те, что давали отпор, горько пожалели об этом. Здесь немедийцы
дают волю своей лютой ненависти. К тому же ряды их постоянно
пополняются теми акулонцами, которых страх, золото или голод
заставляют вступать во вражескую армию. Это настоящее
предательство...

Конан мрачно кивнул, вглядываясь в красные отблески пламени
на богато расписанных деревянных стенах.

Хозяин дома продолжал:
- И теперь у нас есть новый король Акулонии вместо анархии,
которой все так боялись. Валериус не ограждает своих
подданных от притязаний оккупантов. Целые сотни тех, кто не
смог уплатить наложенных на них податей, проданы в рабство
торговцам из других стран.

Конан резко поднял голову, и в глазах его зажглась
исполненная жажды крови ненависть. Он длинно выругался, сжав свои
кулаки в пару тяжелых молотов:
- Ах, даже так! Они вновь, как встарь, продают в рабство белых
мужчин и женщин. Во дворцах Шемма и Турмана всегда нужны
невольники. Валериус стал королем, но единство, которого так
ждали эти глупцы - разрушенное иноземным мечом, так и не
наступило.

Но Гундерляндия на севере и Понтейн на юге еще не сломлены,
то же самое - на западе, где бароны Пограничья имеют под своими
флагами немало боссонских лучников. Эти провинции не представляют
для Валериуса непосредственной угрозы, но если их объединить, то
им будет сопутствовать боевая удача, и они смогут отстоять свою
независимость. Пускай Валериус правит в этих местах, пока может.
Дни его сочтены. Народ поднимется, когда узнает, что я еще жив. Я
отвоюю Тарантию и отброшу от нее Амальрика. А потом прогоню этих
поганых псов из всего королевства.

Сервейс продолжал молчать, и тишину нарушало лишь
потрескивание огня.
- Ты что? - удивленно крикнул Конан. - Что ты повесил голову и
уставился в огонь? Ты веришь в мои слова?

Галлан старательно избегал взгляда короля.
- Конечно, Ваше Величество, вы сделаете все, что в человеческих
силах, - наконец упавшим голосом произнес он. - Я ходил за вами в
бой и знаю, что нет человека, кто мог бы одолеть тебя...
- Так что же тогда?

Сервейс еще глубже запахнулся в свой кафтан на меху и
задрожал, несмотря на близость огня.
- Люди говорят, что все, что произошло, - дело рук черной магии.
- Ну и что с того?
- А что может сделать простой человек против магии? Кто тот
неизвестный, что, как рассказывают, пришел с Валериусом с севера,
появляется и исчезает столь таинственно? Люди шепчутся, что это
великий чародей, умерший тысячи лет тому назад, но вернувшийся из
серых краев смерти, чтобы свергнуть короля Акулонии и возвратить к
власти династию, наследником которой является Валериус.
- Да разве это имеет какое-нибудь значение? - гневно выкрикнул
Конан. - Я сумел уйти от невиданных демонов подземелий Бельверуса
и дьявольщины, что преследовала меня в горах. Если народ
поднимется...

Галлан покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77