– Ты не сын мне. Я узнал бы Киноса, узнал бы даже стариком.Кинос рассмеялся, глядя на меня. Уронил в провал меч.– Ну вот. Разве ты не видишь, Антиох? Я уже упал, а ты не понял. И в конце концов, все, что мне остается, – уйти домой…Движением губ он послал отцу слабый поцелуй и чуть откинулся назад. Он не вскрикнул, исчезая в рокочущей пустоте. Еще долго был виден блеск его нагрудника, но наконец темное море внизу приняло его.– Кончено, – прошептал голос за моей спиной.Я повернулся и увидел отшатнувшуюся Медею, прикрывавшую лицо краем одежд.Боевой дух оставил Ясона, как немногим раньше – Медею. Они смотрели друг на друга через мост, но ни гнева, ни ненависти, ни враждебности не было в их глазах – только усталость и, может быть, сожаление.– Антиох, – тихо окликнул меня Ясон. Мечом он указывал в бездну. – Если боги не помутили мне зрения ради собственных целей, я снова скажу: это был не Кинос.– Так кто же?– Я не знаю.Заговорила Медея:– Это была малая частица Киноса, взятая мной, чтобы спасти от одиночества его брата. Малая тень, но она взрослела, подобно человеку. Я призвала ее обратно, но позволила пожить еще немного.Ясон перешел мост: кровь на потемневшем лице, капли влаги в глазах.– Тогда где же сам Кинос?Медея не отступила перед ним, но выкрикнула:– Ни шагу дальше!Он остановился. Ниив судорожно цеплялась за мой локоть, сдерживая отчаянный позыв к болтовне.– Если я отведу тебя к нему, оставишь ли ты этот дворец его воспоминаниям? Уйдешь ли с миром? Я готова поступить с тобой по-доброму, Ясон, но потом ты должен будешь уйти, потом должен оставить меня.– Я согласен, – прошептал старый грек. Он вложил в ножны меч и призвал меня поступить так же. Только встревоженные маленькие голоса, раздавшиеся из ножен, напомнили, что я едва не погубил колоссы. Свой бронзовый клинок я заткнул за пояс.– Тогда иди за мной, – говорила Медея. – Я отведу тебя туда, где сны становятся явью.Она бежала впереди нас. Развевались покрывала, костяшки и бронза звенели на длинной цепи, заменявшей пояс. Она вела нас в темную глубину дворца, вниз по широкой лестнице, по лабиринту ходов. На стенах метались животные, нарисованные светящейся голубой и зеленой краской. Запах ладана и сожженных трав поднимался нам навстречу. Здесь находилась жилая часть пустого дворца: логово Медеи. А в конце его располагалась погребальная палата. Дойдя до ее дальней стены, Медея повернулась к нам лицом. Кинос покоился между нами на деревянном помосте. Руки уложены вдоль тела, рядом оружие, длинные волосы любовно расчесаны, грудь засыпана цветами, поножи сплетены из трав. Сильно пахло кинамоном и еще маслянистым густым ароматом бальзама.Ясон шагнул к носилкам и замер, уставившись в нежное бледное лицо. На нем не было шрамов, хотя это было лицо взрослого мужчины, куда старше того юного Киноса, что выстроил каменный корабль с чудовищной командой.Тихо заговорила Медея:– Построив этот дворец, он впал в боевое безумие. Осада сменяла осаду на берегах, на узкой полоске вокруг холма. Мертвые этого царства стаями стекались к нему. Нерожденные боялись его. Смерть до рождения страшно искажает судьбу. Он играл героями тысячи веков. Я ужасалась, думая о разрушениях, причиненных им будущему Времени.– Как он умер? – спросил Ясон. Он дрожал, застыв над телом, опустив голову, не отрывая взгляда от воскового лица несчастного мальчика.– Погиб в сражении, – ответила Медея. – Он вел войны ради забавы. Это небезопасно. Он был убит чуть ли в первой стычке.– А другой Кинос, тот, что с самого начала нападал на меня?..– Малый призрак, созданный мною для его брата, Маленького Быкоборца…– Тезокор… И он тоже ненавидит меня. – В голосе Ясона неожиданно прозвучала безнадежность.– Тезокор еще жив, – шепнул я ему в надежде внушить мысль о новой попытке.Медея расслышала шепот, засмеялась.– Потерянный и потерявший все, – добавила она. – Я украла у него брата. Забрала назад призрака. Это место, этот дворец, питается источником глубоких чар. Нетрудно было наделить малый дух полнотой жизни: лишь видимость, утешительный обман… Но он с самого начала обречен был погибнуть от руки отца.Ясон склонился над трупом и поднял его на руки, обнимая воспоминания, баюкая прошлое, прощаясь так тихо, что я не могу записать здесь ни слова из сказанных отцом сыну.Потом он снова уложил Киноса и отступил от носилок.Взглянул ли он на Медею? Ее глаза блестели сквозь прозрачное покрывало. Но на кого из нас она смотрела?Когда Ясон повернулся ко мне, лицо его было жестким.– С прошлым покончено, – сказал он. – Идти можно только вперед. Теперь я это понял. Как найти Арго?– Арго сам нас найдет.– Идти больше некуда, – повторил он грустно, и лицо его странно изменилось.Он вышел из комнаты. Когда я оглянулся на Медею, она уже ускользала в тень, в какой-нибудь темный угол дворца, в новый переход, уводящий подальше от гулкой гробницы, возведенной Киносом на вершине древнего холма.– До свидания, Пронзительный Взгляд. До свидания, Медея, – прошептал я вслед ее тени.И услышал ответный шепот:– Когда умер мой сын, умерла и я. Я так долго ждала. Не жалей меня, Мерлин. Но пойми меня. Хоть ты – пойми. Для нас с ней еще не все было кончено. Я твердо знал это. Но если она останется в этой кельтской стране теней, найти ее будет чрезвычайно трудно. Она же, хоть и ослабевшая, всегда сможет следить за мной. И преимущество будет на ее стороне.
Тисамин встретил нас за воротами дворца, когда мы, уже пройденным мною однажды путем, возвращались к берегу, где догнивали брошенные корабли давней осады. Он задыхался.– Все кончено. Сражению конец. Обе армии рассеялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99