Мне кажется, что вы только что оттуда вышли. – Теперь он обращался к Ясону.– Нет, ошибаетесь. Вон тот грек вышел. – Ясон кивнул на раздетый, окровавленный труп, лежащий за копьем.Я только сейчас обратил внимание на тело. Вот откуда у Ясона новое оружие.– Но он был один. И я не могу ответить на ваш вопрос.– Мы можем попробовать узнать, – предложил Илькавар. Он глянул вверх на величественный, поросший низкими искривленными деревьями монолит. – Чую, ни через гору, ни под горой мы не пройдем. – Он подмигнул мне и усмехнулся. – Клянусь грудью Неметоны! Еще совсем недавно нам довелось проплыть по ручейку не больше струйки мочи холодным утром, если давно не пил. После такого, думаю, этот проход нам не страшен. А ты как считаешь, Тайрон?Суровый критянин сохранял невозмутимость. Он взглянул вверх на узенькую полоску неба, пожал плечами и пробормотал:– О чем тут говорить!– А где Гвирион и Конан? – поинтересовался Ясон.– Бог их знает, – ответил Илькавар. – В последний раз я видел их в стельку пьяными. Я их поищу.– И еще Рубобоста с огромным конем, и Утру с его верными утэнами, – добавил Ясон.Я рассказал ему о том, что Рубобост возвращается на север, о поединке Урты, о том, что корнови, Урта и Улланна выпадают из игры.Впервые я увидел Ясона в печали. Но он был рад, что Урта выиграл поединок.– Я должен был остаться, – тихо сказал он. – Не нужно было гоняться за призраками. Поединок Урты с тем негодяем, конечно, не помог бы мне найти сына, но все равно следовало остаться ради других. Мы обязаны держаться вместе. Черт! Черт!– Нам нужно идти вперед, – сказал Тайрон, глядя на ахейца в упор.– Да, я знаю. Найдите кимбров.Тайрон и Илькавар поскакали с докладом.
С нами отправились четверо из армии Болджоса; если мы натолкнемся на опасность, они поскачут обратно и предупредят. Мы въехали в расселину вслед за Ясоном. От скал исходил холод. Каждый шаг, каждое слово отражались от стен и усиливались эхом. Проход петлял то влево, то вправо, то расширялся, то сужался настолько, что только двое могли идти рядом. Небо над нами превратилось в узкую лазурную ленточку, неровную из-за ветвей деревьев.– Это смертельный капкан, – зачем-то сказал Илькавар. – Наверху чувствуется какое-то движение. За нами наблюдают.Уверен, так оно и было.– Возьми поводья моего коня, – шепнул я ему, – и следи за мной.Он кивнул, подтверждая, что понял.Я вызвал сокола и вылетел из расселины, опасаясь камней и стрел. Теперь я видел, что ждет нас впереди. Расселина расширялась и выходила на равнину, где нас поджидали стройные ряды греческих воинов. Солнечные блики играли на их шлемах и щитах, вдоль рядов носились конники. Греки знали, что мы приближаемся. Перед самым выходом из расселины они устроили фальшивый сосновый лес, чтобы первые кельты, вышедшие на равнину, не сразу поняли, что их ожидает.Но наверху над расселиной я видел лишь камни, кусты, искореженные ветром деревья. Несколько оленей спокойно паслись в траве. Те из них, что были сообразительнее, начали искать убежище – они заметили в небе меня.Я очень сильно удивился, что над нами никого нет. Что же тогда видел Илькавар?Я вернулся в свое тело, забрал поводья и догнал Ясона.– Нас ожидают. Нам здесь не пройти, да и ты, хоть ты и ахеец, не пройдешь, новые греки тебя не признают. Нам следует вернуться и предупредить Бренна.Ясон еще немного проехал вперед, услышанное явно рассердило его. Он хотел ехать дальше. Он хотел догнать своего сына. И не мог смириться ни с чем другим, тем более что теперь подобрался к сыну совсем близко. И близко к своей родине.Но он все-таки повернул назад и коротко кивнул:– Ты прав.Четверо воинов Болджоса поскакали назад, словно за ними гнались сами фурии, мы же отправились вслед за ними легким галопом.Мы только что выехали из расселины, когда первые ряды армии ринулись в нее. То были ремы, прекрасные наездники, но не очень хорошие бойцы. Тем не менее они были полны решимости прорваться в Фермопилы. С мрачными лицами они проехали мимо нас, держа наготове копья и щиты, чтобы прикрываться от падающих камней.Бренн отправил их на верную смерть, жесткое решение для такого расчетливого человека, как он.Сразу за ремами он двинул замечательных копейщиков из тектосагов, гесатов, тех же, что столь дерзко разграбили Аркамон. Их раздражало тесное пространство, поэтому они стремительно неслись вперед и громко требовали, чтобы ремы освободили им дорогу.Этим они лишь приближали свою смерть.И тут я понял, слишком поздно, что Медея помешала мне увидеть все. Она поступила, как когда-то я с дозорным. Тогда он удивился, что ничего не заметил. Наверное, умирая, он все пытался понять, как не почувствовал, что земля под ним содрогается от топота наступающей армии.А теперь я сам просмотрел ряды греков на гребне горы. Сверху посыпались камни, они давили всадников. Те в панике налетали друг на друга. Расселина в горе наполнялась мертвыми телами.Но Бренн подгонял людей, и новые ряды вливались в разлом, держа поднятые щиты, наступая на погибших и раненых.После каменного дождя греки принялись метать копья, стрелять из лука и пращи.Но что за силища была сокрыта в этой армии! Бренн предвидел трудности у Фермопил. Он всех подготовил. Последующие ряды воинов кидали на убитых щиты, создавая мост. По каждому упавшему пробегало пятеро. Там, где ущелье расширялось, они перестраивались, образуя фаланги. Кланы перемешались, все думали только о выполнении задачи. Оружие раздавалось, обменивалось, те, кто лучше владел мечом, забирали мечи у тех, кто лучше метал копья.Я тоже отправился в проход, хотя Бренн и Болджос уже вошли в него в разное время, чтобы увеличить шансы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111