Я ответил просто:– Да, там есть еще воины, но их немного. Они хотят, чтобы ты подумал, будто они ничего не скрывают, делая вид, что скрывают легион. Так они хотят смутить тебя. Кажется, им это удалось.На миг лицо Бренна омрачилось, потом он успокоился и даже слегка улыбнулся. Он повернулся к Акикорию и что-то сказал, оба рассмеялись. Акикорий уехал, он направился прямо к головной части своей армии, где стояли его копейщики. Бренн отправил гонца к Болджосу на правый фланг. Колесницы, которые находились прямо позади нас, пришли в движение, они предчувствовали начало битвы. Бренн снова обернулся ко мне:– Я хочу, чтобы ты покинул поле боя, нашел удобное место и наблюдал оттуда. И ты, Оргеторикс. Я хочу, чтобы вы остались живы. Я хочу снова отправить вас на юг вперед нас.– Как прикажешь, – довольно мрачно ответил грек.Мы поскакали вдоль линии войска, маневр довольно рискованный, если македонцы на самом деле прячут за рядами копейщиков лучников и несколько сотен конников. Но мы совсем недалеко отъехали от командного поста, когда из-за конников армии Болджоса, издавая пронзительный боевой клич, полный ярости, выскочила небольшая колесница с двумя длинногривыми конями и помчалась по долине в сторону склона, на котором македонцы, поджидая их, все тянули свою песню и опускали-поднимали копья.Похоже, македонцы изумились не меньше самих кельтов неожиданной атаке этой всего лишь одной колесницей.Оба участника шумной вылазки показались мне знакомыми: возничий, который отчаянно бил коней кнутом наклонившись вперед, оказался сухощавой женщиной. Тонкая зеленая жилетка оставляла руки открытыми, кожаные брюки были изрядно поношенными. Она раскрасила лицо черной краской, длинные волосы развевались на ветру. Она все подгоняла коней. Колесница доскакала до рядов македонцев, почти коснувшись их копий, потом резко повернула и понеслась вниз по склону.Но прежде чем они отъехали, седок, высокий, голый до пояса мужчина, успел швырнуть свое короткое копье с невероятной силой, при этом он почти сложился пополам. Копье попало в македонского солдата и так глубоко вонзилось ему в грудь, что почти пришпилило к нему позади стоящего, а может быть, и пришпилило.Вслед атакующему швырнули длинное копье, но он ловко увернулся и поймал копье в тот момент, когда оно коснулось его плеча. Возничий развернул колесницу навстречу македонцам, и тяжелое копье вернулось назад. Но тут из рядов противника полетели стрелы и камни, пущенные из пращи. Двое храбрецов, получив несколько ударов камнями, предпочли развернуться и скрыться на безопасное расстояние. Мужчина, держась за край повозки, поднял руку в весьма выразительном приветствии, громовым голосом он изрыгал угрозы и оскорбления.У Урты был огромный запас таких слов!Сумасшедшим и очень красивым возничим оказалась Улланна!Их атака предшествовала началу боевых действий со стороны армии Бренна. Как только Улланна отвела своих коней в сторону, наши ряды раздвинулись и на фаланги македонцев ринулись многочисленные колесницы с кричащими седоками, готовыми метать копья. За ними следовали конники. От топота копыт их лошадей содрогалась земля, они колотили по своим щитам, приближаясь к рядам смертоносных копий. Акикорий и Болджос тоже начали атаку. Мы все подняли щиты, защищаясь от потока стрел, внезапно обрушившегося на нас. Илькавара ранило в ногу, правда, наконечник был коротким и оставил лишь царапину. Илькавар же больше думал о спасении своей волынки.Я позвал Урту. На его лице застыла свирепая гримаса, он был глух и слеп ко всему, что не относилось к бою. Улланну ранило в плечо острым камнем. От удара она вылетела из колесницы и сейчас, скрючившись на земле, срывала траву и терла ею кровоточащую рану. Крови было много. Урта наконец заметил меня и узнал, но Улланна уже вернулась в повозку, неловко развернула возбужденных коней, и они понеслись в бой. Судя по мрачному выражению ее лица, боль была нестерпимой.И тут я услышал за своей спиной:– Опять эта чертова птица! Этот ворон.Оргеторикс смотрел в небо. Вверху я увидел ворона, падающего на нас, но вот он попал в восходящий поток воздуха и повернул, пролетая над бурлящей массой дерущихся. Мы с Илькаваром поднялись повыше. Долины заполнили люди, нетерпеливо ожидающие приказа к атаке, их удерживала на месте только сильная воля троих предводителей этой орды. Вдоль колонн скакали всадники, многие заезжали на холмы, чтобы увидеть, что же происходит впереди. Дул южный ветер. Все ощущали запах этого безумия и слышали звуки, которые на таком расстоянии казались криками хищных птиц, резкие звуки труб подстегивали, удерживали напряжение и ярость на пределе.
В тот день погиб царь Македонии вместе с тысячей своих верных воинов. Остальные разбежались, армия распалась. Тогда мы еще не знали, что заполучили столь ценную голову, но нам привезли ее солдаты, которые остались хоронить погибших и собирать то, что может пригодиться. Они притащили царское вооружение, его голову и кольца прямо вместе с пальцами, включая царскую печатку. Собрали все ценное и с военачальников. Бренн отдал воинам вражеские доспехи и все кольца, кроме царской печатки. Он отправил трофеи в обозы, чтобы их смазали и периодически показывали.
Потери армии Бренна были огромны. Трудно сказать, были бы они меньше, если бы атака не началась столь стремительно сразу за безрассудной вылазкой Урты и Улланны. Одно можно сказать точно: несмотря на скорбь по многим и многим погибшим, кельты ликовали. На всем пути от реки Даан у них постоянно происходили стычки с небольшими отрядами, но эта битва была первым серьезным столкновением с противником, неожиданным, выигранным исключительно благодаря численному превосходству и решимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111