И если
лучшие из них станут смотреть на мир молочно-синими глазами, а
остальные в собственном городе превратятся в рабов, боязливо
вздрагивающих при одном виде всадника в черном...
Чтобы убить змею, ей отрывают голову, даже если эта змея крылатая.
А головой змеи, прибежищем непонятной силы, судя по невнятным
объяснениям Рейвена, был саргольский камень. Дэниел очень жалел
теперь, что тогда, после совета, вытряс из Рейвена всего лишь
несколько фраз. Сейчас же идти расспрашивать его было бессмысленно.
Рейвен и в хорошем-о настроении не любил объяснять вещи, которые
считал для себя очевидными, а уж в таком... И Дэниел отправился в
замковую библиотеку.
Если бы дело происходило в сказке или рыцарском романе, он
немедленно обнаружил бы среди кипы ненужных бумаг какую-нибудь книгу,
содержащую все ответы сразу: был бы там и подробнейший рассказ о
саргольском камне, и описание волшебного меча или заклинания, которым
черных рыцарей можно было бы уничтожать без счета... Только вот беда,
жизнь уже перестала быть прекрасной рыцарской сказкой и таких радостей
преподносить не спешила. Просидев в библиотеке целых полдня, Дэниел
обнаружил только многочисленные родословные, приказы от высочайшего
имени и различные расписки и счета. Даже в трижды и четырежды
прочитанных им хрониках Саргол упоминался редко, а уж про камень и
вовсе речи не шло. Дэниел уже с отчаяния начал перебирать старые
гербовники и планы крепостей. Но, взяв в руки план Саргола, он чуть не
подскочил на месте. Одно из внутренних зданий цитадели имело форму
креста. А ведь последние слова Гельмунда можно было понять и так:
"...это крестообразное здание в Сарголе. Там можно получить
бессмертие..."
Получить бессмертие - значило стать таким, как трандальцы, пройти
тот самый, упомянутый Рейвеном, ритуал. А для проведения ритуала они
вполне могли использовать камень, раз уж он обладал такой силой.
Значит, не исключено, что камень находился там, притом, с самого
начала, иначе зачем внутри крепости строить здание такой странной
формы? Сам Дэниел во время своих визитов в Саргол принимал его за
несколько пристроенных друг к другу складов. Но здесь, на плане, оно
было отмечено цельным. А план, судя по пометке писца, составлялся еще
при Германе Завоевателе. Ну, что ж, был только один путь проверить
догадку: пойти и посмотреть. А почему бы и нет?
Дэниел задумался. Сейчас, в общей сутолоке, проникнуть в Саргол
было наверняка легко, прикинувшись одним из воинов разбитой армии.
Конечно, для трандальцев эти самые Свободные воины враги, но разве мог
об этом знать каждый мелкий барон, нанимавший людей? Наемник, он и
есть наемник, главное, чтоб дрался. А прикинуться своим среди простых
воинов Дэниел, пожалуй, смог бы. Теперь - смог бы. Правда попасть в
цитадель, наверное, будет труднее, и как это сделать, придется решать
на месте, по обстановке. Дэниел подумал, что теперь оставалось только
найти Рейвена и поделиться с ним своим планом.
Рейвена, однако, не было ни в одном из верхних покоев башни. Не
было, и все тут. И сказать, куда он пошел, тоже никто не мог. Дэниел
облазил всю цитадель, побывав даже на Стражнице, и, наверное, плюнул
бы на поиски приятеля вовсе, если бы на обратном пути случайно не
услыхал его голос за одной из дверей первого этажа. Казалось, Рейвен
читал стихи, но стихи какие-то странные, и произносил их так, словно с
кем-то спорил и пытался что-то доказать. Притом, говорил он на каком-о
странном языке, судя по произношению, одном из самых древних диалектов
Нордмаара.
Дэниел прислушался. Смысл сказанного все время ускользал, то и
дело в стихах появлялись какие-то труднопроизносимые имена и названия.
Вдруг тон Рейвена изменился. Теперь слова его звучали величаво, как
древнее предсказание.
- Спрячется Лив
И Ливтрасир с нею
В рощах Ходдмимир;
Будут питаться
Росой по утрам
И людей породят.
Дэниел даже помотал головой. Где-то он уже слышал этот древний
ритуальный текст, а, может, как-то и читал, скорее, пробегал краем
глаза, но не мог никак вспомнить даже к служению каким богам он
относился. Вдруг он догадался, что происходит сейчас за закрытой
дверью. Рейвен прощался с той, которая помогла ему и всем обитателям
замка и поплатилась за это жизнью.
Дэниелу стало неловко, как будто он подглядывал в дырочку замка.
Тогда он отошел и сел на первый попавшийся сундук, почему-то не в
силах уйти. А голос за дверью вновь изменился. Таким голосом можно
было проклинать своих врагов, давать страшные клятвы над гробом, он
просто рвал каменные стены.
И вдруг все кончилось, и повисла тишина. Чуть позже дверь
скрипнула, повеяло ароматом каких-то болотных трав, и вышел Рейвен,
держащий в одной руке подсвечник с полудогоревшими черными свечами, на
каждой из которых было зачем-то надето золотое кольцо, а в другой -
золотой же кубок. Несмотря на полутьму, Дэниел впервые увидел, сколько
у него седых волос. Не замечая товарища, Рейвен прошел к оконной нише,
поставил свою ношу на пол и, прислонившись к стене, стал созерцать
начинающийся мелкий дождь, что-то повторяя шепотом.
Сначала Дэниел подумал, что Рейвен молится, но прислушавшись,
разобрал слова. Это были просто стихи Латена.
Вдруг Рейвен резко обернулся и заметил, наконец, что не один в
коридоре.
- А, это ты... - произнес он равнодушно, как будто ожидал увидеть
именно Дэниела, именно сейчас и именно в этом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54