королева приняла положенные почести. Индиго произнес:
– Если вы желаете видеть Шей-рах снова – пойдемте.
Джой посмотрела на Абуэлиту. Та сказала:
– Мне нужно возвращаться домой, Фина. Далеко этот ваш Шей-рах?
– Совсем недалеко, – ответила Джой. – Я тебе твердо обещаю: ты вернешься в «Серебряные сосны» прежде, чем кто-нибудь заметит твое отсутствие. Обещаю, Абуэлита.
– Ну хорошо, – сказала бабушка. – Тогда ладно. Vamonos, chicos!
Индиго повел их прочь с улицы Аломар. Как ни странно, он направился прямиком в деловой район. Абуэлита храбро двинулась следом за ним. Но теперь она хромала еще сильнее, и вскоре они с Джой уже не могли поспевать за стремительной, летящей походкой Индиго.
– Тебе придется отвезти ее, – сказала Джой. – Придется тебе превращаться.
Индиго расхохотался – смех его звучал необычайно хрипло и нагло.
– Я тебе не Турик! Я на себе никого не вожу!
Абуэлита недоуменно смотрела то на Джой, то на Индиго.
– Слушай меня, – раздельно произнесла Джой. – Это – моя бабушка. Меня не волнует, сколько ты живешь. Даже если ты будешь жить вечно, ты можешь за всю свою жизнь не встретить второй такой, как она. Она попадет в Шей-рах, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни, – а я начинаю думать, что, возможно, так оно и будет. Ты отнесешь ее туда – хоть на двух ногах, хоть на четырех, как тебе угодно. И не вздумай мне противоречить, Индиго!
Лишь договорив, Джой поняла, что постепенно перешла на крик. Теперь у нее саднило горло, Старейший изумленно таращился на нее, а откуда-то доносился голос Абуэлиты, гордо говорившей по-английски:
– Вот она, моя Фина! Не знаю, о чем это она говорит, но она настоящее чудо!
А откуда-то издалека – из-за автостоянки, из-за холодного сияния витрины мебельного магазина – «Ох нет, намного дальше!» – звала их музыка Шей-раха.
Индиго долго смотрел на Джой, ничего не отвечая. Было еще довольно рано, но улица была практически пуста, если не считать автомобилей, уносящих своих хозяев в пригороды. Проехали двое мальчишек на велосипедах, за ними – патрульная полицейская машина. Водитель машины посмотрел на Джой, Индиго и Абуэлиту с легким любопытством.
Джой услышала свисток поезда и скрежет опускающихся металлических жалюзи в какой-то витрине.
– Вот! – в конце концов сказал Индиго. – Вот оно! Сам лорд Синти никогда не разговаривал со мной таким тоном. А теперь это говорит мне смертное дитя, нетерпеливая девчонка, которая не умеет себя вести и ничего не понимает в жизни. И ты еще спрашиваешь, почему я хочу жить по эту сторону Границы? – Индиго усмехнулся. – Ладно. Я сменю облик, как ты и хотела.
Джой быстро обернулась к Абуэлите, мягко взяла ее за плечи и произнесла по-испански:
– Абуэлита, послушай, пожалуйста. Что бы ни происходило, что бы Индиго ни делал – пожалуйста, не пугайся. Это просто его умение, вот и все, и он делает это только для того, чтобы помочь нам. Пообещай мне, что ты не испугаешься.
Бабушка мудро и устало взглянула на Джой из-под морщинистых черепашьих век.
– Я уже сказала, что не понимаю, о чем ты говоришь, – отозвалась она по-английски. – Пусть он делает, что хочет, а ты перестань беспокоиться обо мне. Я уже слишком стара, Фина, чтобы пугаться чего бы то ни было, – и она сняла руки Джой со своих плеч.
Индиго шагнул в сторону. Он яростно встряхнул головой и плечами и открыл рот в беззвучном крике. Казалось, будто нечто невидимое схватило его, сжало в зубах и принялось трясти, пока Индиго не начал истаивать, терять всякую определенность и расплываться во всех направлениях. Абуэлита судорожно вздохнула и вцепилась в руку Джой, но не издала больше ни звука.
Вокруг лежал обычнейший южно-калифорнийский городок. Где-то в отдалении шумела автострада, ведущая в Сан-Диего. А Индиго растворился и мгновенно собрался обратно, но уже в новом облике: раздвоенные копыта, изящная бородка, белая шерсть – даже более белая, чем в его мире. Джой заметила, что рог его не полностью белый – у основания и у кончика лежали синеватые тени, как на снегу. Он склонил голову перед Абуэлитой, и та восхищенно вздохнула, словно влюбленная девушка.
– Он понесет тебя на спине, – сказала Джой. – Все будет в порядке, он будет очень осторожен.
Индиго опустился на колени у края тротуара.
Абуэлита долго смотрела на него, потом на Джой, потом – в темное небо, а потом негромко произнесла на испанском – столь торжественном, что Джой едва разобрала смысл:
– О Рикардо, быть может, именно таким путем мне предназначено попасть к тебе. Да будет так!
А потом Абуэлита с уверенностью и проворством юной девушки взобралась на спину Индиго. Когда единорог медленно пошел вперед, Абуэлита крепко вцепилась в его гриву.
– А я? – возмутилась Джой. – Я ужасно устала, мне не угнаться за тобой! Можно, я тоже поеду верхом?
Взгляд яркого, веселого глаза скользнул по Джой, и Индиго прибавил шаг. Джой начала задыхаться, и ей пришлось для поддержки уцепиться за лодыжку Абуэлиты.
– Когда Граница переместится снова, – сказал Индиго, – она не вернется на это место. Тебе нужно будет вовремя покинуть Шей-рах.
– Когда – вовремя? О чем ты? Как мы узнаем, что уже пора?
Индиго не соизволил откликнуться. Он выбрался из жилого района, и Джой с возрастающим беспокойством осознала, что единорог направляется прямиком к автостраде на Сан-Диего. Она посмотрела на Абуэлиту. Пожилая женщина сидела на спине белого единорога, ничуть не сутулясь. Лицо ее сделалось поразительно молодым, губы беззвучно шевелились, а черные с проседью волосы волной ниспадали на плечи. «Она не боится, дедушка. Она ни капельки не боится!»
Позади раздался настойчивый автомобильный гудок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46