- Вон ваш муж. Он ведь ирландец, верно?
Энджела почувствовала, что краснеет.
- Мы с Шоном не женаты.
- Ага. - При этом Пэт даже не взглянул на нее. Его глаза сузились. -
А как насчет вас?
- Простите?
- Вы ирландка?
Он пристально изучал ее, неожиданно сделавшись похожим на филина.
- Моя бабушка была родом из Корка. А как вы догадались?
- Рыбак рыбака. - Он похлопал себя по груди слева. - Называйте это
инстинктом. Кельтским чутьем. - Диллон сунул руки в карманы шерстяного
бушлата и, хмуря брови, опять уставился на дом поэта. "Почти критически",
- подумала Энджела.
- Читаете его? - спросил он.
- Кого, Йитса?
Диллон кивнул.
- Сейчас нет. А в детстве читала. В школе нас заставляли учить его
стихи. Йитс был любимым поэтом сестры Урсулы.
Бедная, добрая, восторженная сестра Урсула выводила стихи на доске, а
тем временем по классу за ее спиной летали бумажные самолетики.
- Монастырская школа? - Тон Диллона был небрежным.
Энджела кивнула.
- Стало быть, вы католичка?
Она замялась, обдумывая ответ, потом, не вдаваясь в подробности,
сказала:
- Бывшая.
- А, - отозвался Диллон, снова не глядя на нее. - Я тоже.
Энджела быстро взглянула на него, недоумевая, всерьез ли это было
сказано.
- А какие стихи вас заставляли учить? - рассеянно поинтересовался он.
- Что-то насчет "Глаза не видят - душа не болит".
- Глаза не видят - душа не болит, - продекламировал Диллон. - Род
человеческий плодовит. - Он замолчал и поскреб голову. - Отнят пшеничный
колос у нас и камень с нашего алтаря... та-та, та-та, та-та, та. Дальше не
помню. - Он шлепнул себя ладонью по лбу, подгоняя память.
- Что-то про "пеплом подернулись алые сердца", - подсказала Энджела,
поднимаясь с каменной ступеньки, сидеть на которой замерзла. - Никто из
нас так и не догадался, что он хотел этим сказать.
Она поглядела в сторону Шона, гадая, закончены ли приготовления к
съемке. Еще не совсем, просигналил Шон.
- Это про людей сид. - Последнее слово священник произнес "шии".
- Про кого?
- Про хозяев. Ну, знаете - эльфы, баньши. Маленький народец...
Бух! Они вздрогнули - позади них о перила шлепнулся футбольный мяч.
Он откатился в сторону камеры. Мальчишки, которые, оказывается, вернулись
и опять находились на расстоянии, позволявшем мешать работе съемочной
группы выкриками и замечаниями, хором завопили и засмеялись.
- Пэт Диллон! - взревел Шон.
Диллон убежал, размахивая руками и выкрикивая угрозы. Через минуту,
обратив маленьких врагов в бегство, он вернулся.
- Он создал совершенно неверное впечатление, вот что, - Диллон поджал
губы, уставился себе под ноги и потряс головой. - О кельтах, понимаете.
Вся эта его ранняя чепуха, эти кельтские сумерки... причудливая томная
чушь. Ничего общего с истинным кельтским духом. Если хотите распробовать,
что это такое, почитайте старинные сказания. Пламенные, комичные, сочные,
наивные. Финн. Кухулин. Маэве. Конн Ста Битв. Ужасные роскошные
предания...
Он поднял голову и нахмурился, глядя на Энджелу.
- И кровожадные, так-то. По нынешним меркам, не для детей до
шестнадцати лет - ведь все герои, знаете ли, были охотниками за головами.
Но, по моему разумению, эти истории могут поспорить с Гомером.
Чувствуя, что должна сказать что-нибудь умное и подходящее к случаю,
Энджела принялась подыскивать слова, но безуспешно.
- Ну как вам не стыдно, - поддразнила она Диллона. - Я-то надеялась
увидеть эльфа. А теперь вы говорите, что их всех придумали поэты.
- Нет-нет, не поймите меня неправильно, - стал оправдываться Диллон.
Боже, да он принял это всерьез, подумала она. - Маленький народец вовсе не
выдумка поэтов, - продолжал он, хрустя пальцами. - Поэты приукрасили его -
да, возможно. Часть старых ирландских поверий, вот что он такое. Можно
сказать, часть ирландской земли. Да, он стар. Ему много веков. Но этой
бледной, хилой йитсовой чуши в нем нет и в помине. Сильный. Хитрый. И
цепкий, да. Веру истинного ирландца в него не вывести всем на свете
протестантским епископам-болтунам.
Энджела нерешительно смотрела на него, прикидывая, считает ли Диллон
истинным ирландцем Джорджа Бернарда Шоу. Она снова засомневалась: уж не
смеется ли он над ней? Пэт порылся в карманах и вытащил пакетик
американской жвачки.
- До сего дня можно отыскать остатки старых заклинаний, давнишней
веры в волшебство, - сообщил он по секрету. - Например, колодцы желаний. -
Он поглядел на небо и сощурился, вспоминая. - В Киллинаге и Клонмеле. А
боярышник? Весь украшен лоскутками, как рождественская елка.
- Почему лоскутками? - Энджела почувствовала слабый интерес.
- Желания.
- Лоскуток - желание?
- Примерно так.
Она усмехнулась.
- Недорогое удовольствие, как вам кажется?
Диллон улыбнулся.
- Необязательно. Я мог бы вам порассказать. Вы бы удивились, что за
дела творятся здесь до сих пор.
- Да что вы? - Ответ Энджелы был уклончивым - теперь ей очень
хотелось оборвать лекцию. Но она не устояла перед предложенной приманкой:
- Какие же?
Диллон аккуратно снял с жевательной резинки тонкую красную ленточку,
выдаивая из момента все возможное.
- Такие, что волей-неволей задумаешься о старых сказках. - Угрюмая
улыбка. - Такие, что кровь стынет в жилах.
Энджела рассмеялась.
- Что вы пытаетесь сделать, Пэт?
- Разумеется, запугать вас до смерти. - Он предложил ей пластинку
жевательной резинки, от которой она отказалась, похлопав себя по животу и
состроив кислую мину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89