Движимая
любопытством и еще не совсем осознанным беспокойством, женщина пошла следом
за Шервудом, стараясь не быть им замеченной.
Они пришли на станцию. Шервуд подошел к кассе, взял билет на
электричку до Москвы и стал с нетерпением ожидать поезда. Женщина же
направилась к уполномоченному государственной безопасности.
Минут через десять Шервуд сидел в чистом и светлом вагоне поезда,
который вез его в Москву.
Как только машина Снэйка оказалась в черте города, он поспешил к
телефону-автомату.
Ему ответил молодой мужской голос.
- Товарищ Красавин, вы сейчас свободны? - спросил Снэйк.
- Да, в чем дело?
- Я хотел бы часика через два встретиться с вами.
- Где? - поинтересовался собеседник. - Там, где прошлый раз?
- Нет-нет, - усмехнулся Снэйк. До чего же наивен этот Красавин, не
понимает, что два раза подряд встречаться в Измайловском парке не следует.
Подумав, он сказал: - Придется вспомнить о втором варианте.
Красавин ответил:
- Я сейчас выезжаю.
- Хорошо.
Снэйк повесил трубку, вышел из кабины и, воровато оглядываясь, юркнул
в автомобиль. Ничего подозрительного он не заметил и уже спокойнее включил
мотор.
Два часа еще не миновало, как Снэйк вышел из автобуса номер пять.
Одет он был теперь в светло-серый костюм. Такого же цвета шляпа и
изрядно нагруженный портфель придавали ему солидный вид. Его можно было
принять и за почтенного ученого и за крупного хозяйственника.
Выйдя из автобуса, он немного подождал, пока "пятый" повернул направо,
в сторону высотного здания Московского университета, и, внимательно
осмотревшись, направился прямо, вдоль шоссе, затем свернул в сторону и
пошел полем, параллельно большим зданиям новых домов. Минут через десять
Снэйк вышел к новой автобусной остановке. Здесь была конечная остановка, и
автобусы приходили полупустыми.
Красавин еще не приехал.
Снэйк начинал злиться. Так он, чего доброго, мог обратить на себя
внимание. Но вот у окна очередной машины он увидел полное румяное лицо
Красавина.
Тогда Снэйк, не дожидаясь, пошел прочь от остановки, вышел на
Боровское шоссе и, аккуратно придерживая портфель, спокойно зашагал в
сторону от города. Краешком глаза он следил за высокой атлетической фигурой
Красавина, видел, как тот, осмотревшись по сторонам, устремился за ним и
теперь быстро его нагонял. Он позволил Красавину догнать себя как раз там,
где шоссе пересекала пешеходная дорожка, через пустое поле уходящая к
видневшимся вдалеке новым строениям. Они свернули на тропинку и пошли
полем. Здесь можно было разговаривать - подслушать их было невозможно, и
любого, кто стал бы за ними следить, Снэйк легко заметил бы. В этом и было
преимущество второго варианта, к которому он нередко прибегал для своих
встречь с нужными ему людьми.
- Ну, рассказывайте, как дела, - обратился Снэйк к своему спутнику. -
Занимаетесь ли спортом, как я вам рекомендовал, посещаете ли стадион?
Красавин пожал плечами:
- Спортом занимаюсь, что ж... а дела мои... я думаю, что вы вызвали
меня сюда не для того, чтобы выслушивать болтовню о моих делах, которые не
представляют для вас никакого интереса.
Снэйк исподлобья посмотрел на Красавина.
- Вы чем-то расстроены? Что-нибудь случилось? - спросил он.
- Мне надоело все это. Я не хочу больше работать на вас, понимаете -
не хочу! И сегодня я приехал сюда для того, чтобы сказать вам об этом. Я
требую, чтобы вы оставили меня, наконец, в покое. Поймите - я не желаю
зачеркивать свою жизнь из-за преступной ошибки, совершенной, когда я еще
был мальчишкой-студентом. Михаил Иваныч, не могу я больше!
- Так, так, Красавин. - Снэйк строго посмотрел на парня. - Но вы же
знаете, что за этим последует?
- Вы выдадите меня, разоблачите? - Красавин сжал кулаки. - Я готов
нести любую ответственность за прошлое, но я не хочу кошмарного настоящего.
Я не хочу умирать заживо, ежедневно... все время думать о том, что вот
сейчас придут и арестуют меня.
- Для того, чтобы вас арестовали, надо провалиться, а до этого не
дошло, - заметил Снэйк. - Но вы опасный человек, Красавин. Это я говорю вам
доверительно... И что же вы решили, если сегодня я отвечу вам отказом?
Пойти на Лубянку и сообщить...
- О том, что некий гражданин Силин Михаил Иванович принуждает меня
работать на иностранную разведку, - твердо закончил Красавин.
- И меня сейчас же арестуют! - Снэйк зло рассмеялся. - А вы уверены,
что я действительно проживаю под той фамилией, под которой вы меня
знаете?.. Но дело не в этом.
Голос американца стал жестким и угрожающим.
- Мы с вами люди дела и давайте решать их по-деловому. Итак, вы
поступили на работу?
- Конечно, нет, - ответил Красавин. - С того времени, как меня уволили
по сокращению штатов, я давно мог бы устроиться на производство, но вы
почему-то мне не разрешили. И в то же время избегали разговора со мной.
- Это естественно, - усмехнулся Снэйк. - Во-первых, я знал, о каком
разговоре со мной вы мечтали, а такая беседа, как вы сами понимаете, не
очень приятна мне; во-вторых, мне нужно, чтобы вы до поры до времени были
свободны.
Красавин остановился.
- Михаил Иваныч, или как вас там еще, - начал он. - Повторяю, я не
хочу и не буду больше работать на вас. Довольно! И учтите, я не боюсь вас.
Снэйк тихо рассмеялся.
- Не кажется ли вам, дорогой мой, - сказал он, - что вы ломитесь в
открытую дверь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29