автоматический пистолет выпал у него из руки. Он видел, как Конрадис упал, не потеряв сознания, но частично парализованный.
Клаверинг оттащил его в кабинет, усадил на стул.
— Я мог бы выстрелить на полную мощность, — сказал вор, — но не стал этого делать. В сонном состоянии вы не представляете для меня интереса. Я хочу, чтобы вы говорили.
— Я… — слова выходили с болезненной медлительностью, — отказываюсь.
— Где ваш сейф?
Конрадис молчал.
— Проблема с сомнопистолетами, — заметил Клаверинг, — состоит в том, что жертва становится нечувствительной к боли, поэтому нужны более радикальные меры, чем в обычном случае, — он расстегнул правый башмак Конрадиса, снял его. Стащил чулок. — Вы можете ничего не чувствовать, но вы увидите, как я разожгу огонь в этом вашем вычурном, но, несомненно, весьма эффективном камине… У вас наготове и растопка, и уголь — очень предусмотрительно с вашей стороны. Как я сказал, вы ничего не будете чувствовать — но это весьма непростое испытание — смотреть, как вашу ступню медленно пожирает огонь.
— Вы… не посмеете, — сказал Конрадис.
— Не посмею? — переспросил Клаверинг, разжигая камин.
— В спальне, — сказал Конрадис, когда его ступня была уже в дюйме от огня. — За… картиной…
— А комбинация? Поспешите — я могу устать и уронить вашу ногу.
Конрадис сказал и это. Конрадис сказал ему также, с неохотой, о скрытом выключателе, который включает насос, откачивающий из сейфа анестезирующий газ — это он сказал после того, как Клаверинг поставил короткий огрызок декоративной свечи в коробку высокогорючего материала и сообщил Конрадису, что если не вернется за разумно короткий период времени, Конрадис, по меньшей мере, заработает серьезные ожоги до того, как включится система пожаротушения.
Клаверинг нашел спальню и пожалел о том, что не может украсть мебель и украшения — он профессионально разбирался в антиквариате. Нашел сейф за подлинным Пикассо, выключатель насоса, скрытый в соске платиновой «ню» работы Киршвассера. Подождав, пока прекратится жужжание машины, он открыл сейф.
Там была валюта — прекрасная, честная валюта Федерации, в количестве, достаточном для удовлетворения всех его потребностей.
— Теперь, — сказал он, — вы поедете со мной.
— Почему?
— Потому что я так говорю. Воздействие сомнопистолета длится не так уж долго, и как только оно пройдет, вы поднимете тревогу. Если я свяжу вас и оставлю здесь, вы сможете развязаться. В багажнике машины вы будете вполне безопасны — все, что мне нужно делать, это время от времени добавлять вам дозу. Я о вас забочусь, по сути дела.
«И я могу себе это позволить, — подумал он. — Я не потерял еще старой закалки. План сегодняшнего вечера сработал, как часы».
План работал бы и дальше, как часы, если бы не пьяный водитель, с ревом выскочивший из боковой улицы на предельной скорости. Крышка багажника при столкновении открылась, и полицейский офицер, оказавшийся на месте до того, как Клаверинг смог собраться с мыслями, с интересом отнесся к содержимому багажника.
Клаверинг бы воспользовался своим сомнопистолетом, но это небольшое оружие разбилось при столкновении. Клаверинг схватил свой портфель, в который уложил украденные деньги, и попытался бежать. Оказавшийся поблизости прохожий сбил его с ног при помощи метательного оружия.
Комендант смотрел на Клаверинга через стол чуть ли не с одобрением:
— Вы вернулись, — заметил он.
— Я вернулся, — признал заключенный. — Как скоро меня собираются депортировать? И куда?
— Не так скоро, Клаверинг. Не так скоро. Вам еще нужно отсидеть срок. У нас есть для вас новые механизмы — насосы для нашей экспериментальной гидропонной фермы. Мы должны увериться в том, что вы хорошо подготовитесь к своей новой жизни.
— Очень порядочно с вашей стороны, несомненно.
— Да, и еще одно, Клаверинг, — и соблюдение этого пункта спасает вас от немалых неприятностей в будущем. Просто называйте меня «сэр», пожалуйста.
— Ладно, — ответил Клаверинг, — сэр.
Свою новую работу Клаверинг счел интересной. Также он обнаружил, что условия содержания были намного легче, пища лучше и охранники не доходили до крайностей, борясь с разговорами между заключенными.
Вскоре он осознал, что его коллеги по работе — это такие же люди, как он, смышленые, но преступники по привычке, излечить которых можно только при помощи разрушающей личность мозговой хирургии, отвергаемой во всех цивилизованных мирах. Он задавал вопросы, но никто из них не знал, на какую планету или планеты их депортируют и когда. Он обнаружил, что большое число осужденных обучают другим областям техники.
Наконец, Клаверинг проснулся однажды утром от того, что охранник дубасил в его дверь. Он встал и начал на ощупь искать свою одежду.
— Не это, — рявкнул офицер. — Надевай это! — он сунул сверток в открывшееся окошко.
Там было белье, чистое и новое, черный комбинезон и пара глянцевых черных ботинок. На каждом рукаве комбинезона был напечатан зеленый лист папоротника на золотой шестеренке.
Новая одежда оказалась удобной и впору. Когда дверь открылась, Клаверинг вышел из камеры и присоединился к процессии сходно одетых заключенных. У ворот тюрьмы, где их ждали машины, он задержался, чтобы спросить охранника:
— А что случилось с комендантом? Он обычно прощается с убывающими гостями.
— Вы еще увидите капитана Кристофера, — ответил охранник.
Из машины Клаверинг ничего не мог разглядеть, но, когда дверь открылась, он не удивился, увидев окружение космопорта. Он с интересом смотрел на другие машины, выстраивавшиеся в правильную линию, на выходящих из них людей в черном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37