Орхидеи - лишь оправдание этой
температуры. Вы любите орхидеи?
- Так себе, - сказал я.
Генерал прикрыл глаза.
- Они отвратительны. Их ткань похожа на человеческое мясо, в их
запахе есть что-то от псевдосладости проститутки.
Я раскрыл рот, глядя на него. Мягкий влажный зной окутывал нас как
саван. Старец склонил голову, словно шея не могла выдержать ее тяжести.
Наконец появился лакей, продравшись сквозь джунгли с маленьким
столиком на колесах. Он смешал для меня брэнди с содовой, накрыл медное
ведерко со льдом мокрой салфеткой и ушел, бесшумно передвигаясь среди
орхидей. Где-то позади джунглей открылась и закрылась за ним дверь.
Я отхлебнул небольшой глоток брэнди. Старец, видя это, несколько раз
облизнул губы, медленно водя одной губой по другой с напряженностью,
достойной более значительного церемониала.
- Расскажите мне что-нибудь о себе, Марлоу. Думаю, что я могу просить
об этом.
- Разумеется, вот только рассказывать особенно нечего. Мне тридцать
три года, я закончил колледж, и, если обстоятельства этого требуют, все
еще могу пользоваться английским. Правда, в моей профессии это не слишком
часто требуется... Работал полицейским агентом у окружного судьи, Уайлда.
Шеф агентов Берни Ольс, вызвал меня и сказал, что вы хотите меня видеть. Я
не женат по той простой причине, что не переношу жен сотрудников полиции.
- А кроме того вы немного циник, - усмехнулся старец. - Вам не
нравится работа у Уайлда?
- Он выставил меня. За несоблюдение субординации. Это мой самый
большой недостаток, генерал.
- Это не мое дело, мистер Марлоу. Меня радует ваша искренность. Что
вы знаете о моей семье?
- Я слышал, что вы вдовец и что у вас две молодые дочери. Обе очень
красивые и обе необузданные. Одна три раза была замужем, третий раз за
бывшим контрабандистом спиртным, известным в своей среде под именем Расти
Ригана. Это все, что я знаю, генерал.
- Вам ничего не показалось в этом необычным?
- Быть может, эта история с Риганом. Но должен признаться, что меня
это общество не шокирует.
Генерал улыбнулся своей скупой бледной улыбкой.
- Мне кажется, меня тоже. Я любил Расти. Он был высоким ирландцем из
Клонмела, с густыми локонами на голове, печальными глазами и улыбкой,
широкой, как приморский бульвар. Когда я увидел его впервые, то подумал,
что он именно тот, на кого и похож - бродяга, которому посчастливилось
облачиться в добротный костюм.
- Думаю, вы его очень любили, - сказал я.
Генерал засунул свои бескровные руки под плед. Я погасил окурок и
допил брэнди.
- Он был для меня дуновением жизни, пока был здесь. Проводил со мною
по много часов, потея, как мышь, литрами потребляя брэнди и рассказывая
мне истории периода ирландской революции. Он был офицером в ирландской
революционной армии. А в Соединенных Штатах находился нелегально. Это,
конечно, было смешное супружество, и, как супружество, вероятно, не
продлилось и месяца. Я выдаю вам семейные тайны, мистер Марлоу.
- Вы можете быть уверены в моем умении хранить тайны, - сказал я. -
Что случилось с Риганом?
Старец некоторое время смотрел на меня ничего не выражавшими глазами.
- Он ушел месяц назад. Внезапно, не сказав никому ни слова. Не
попрощался даже со мной. Это причинило мне боль, но что ж, он был воспитан
в суровой школе жизни. Я уверен, что рано или поздно получу от него
известие. Но пока что меня шантажируют.
- Снова? - спросил я.
Он вынул руки из-под пледа, держа в них желтый конверт.
- Пока Расти был здесь, я мог лишь сочувствовать любому, кто
попытался бы шантажировать меня. За несколько месяцев до его прибытия,
примерно десять месяцев назад, я выплатил одному типу по имени Джо Броуди
пять тысяч долларов за то, чтобы он оставил в покое мою младшую дочь,
Кармен.
- О! - вырвалось у меня.
Он пошевелил редкими белыми бровями.
- Что вы хотели этим сказать?
- Ничего, - ответил я.
С минуту он присматривался ко мне, наморщив лоб, затем сказал:
- Возьмите этот конверт и осмотрите его. И налейте себе брэнди.
Я взял конверт с его колен и вернулся на место. Вытер руки и осмотрел
письмо снаружи. Конверт был адресован генералу Гаю Стернвуду, 3765, Альта
Бри Кресчент, Вест-Голливуд, Калифорния. Адрес написан чернилами, косыми
печатными буквами. Конверт был разрезан. Я достал из него желтую визитку и
три клочка жесткой бумаги. На тонкой карточке из отличной бумаги сверху
золотом было оттиснуто: Артур Гвинн Гейгер. Адрес не указывался. Внизу, в
левом углу, маленькими буквами набрано: "Редкие книги и роскошные
издания". Я повернул карточку другой стороной. На ней косыми печатными
буквами было написано: "Сэр, несмотря на то, что прилагаемые расписки по
закону не могут быть обжалованы, поскольку представляют собой долговые
обязательства в азартных играх, мне кажется, что вы все же предпочли бы их
выкупить. С уважением А.Г.Гейгер".
Я стал изучать три клочка жесткой белой бумаги. Это были написанные
чернилами векселя, на которых стояли даты предыдущего месяца. Содержание
их было следующим: "Предъявителю сего, Артуру Гвину Гейгеру или же его
уполномоченному, я обязуюсь выплатить по их требованию 1000 (тысячу)
долларов без процентов. Деньги получила. Кармен Стернвурд".
Текст был написан неразборчивыми каракулями со множеством выкрутасов
и кружочками вместо точек.
Я сделал себе еще один коктейль, отпил глоток и отложил в сторону
вещественное доказательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71