Я держал маленький револьвер
стволом вниз, у ноги.
- Должно быть, вы здорово любили своего драгоценного, - сказал я.
- Отцепись, - мягким голосом предложил он мне. Он стоял спокойно,
зажатый между припаркованным автомобилем и высоким, в полтора метра
забором.
В верхнем конце улицы завыла полицейская сирена. Он нервно дернул
головой, услышав этот звук. Я прижал ствол револьвера к кожаной куртке и
спросил:
- Я или копы?
Он дернул головой в сторону, как будто я его ударил.
- Кто вы такой?
- Друг Гейгера.
- Прочь с дороги, сукин сын!
- Этот револьвер очень маленького калибра, детка. Я могу так
приложить тебе в пупок, что ты сможешь передвигаться самостоятельно лишь
через три месяца. Но выживешь. Так, чтобы быть в состоянии дойти до той
новой газовой камеры в Сан-Квентин.
Он грязно выругался и попытался засунуть руку глубже в карман. Я
крепче прижал револьвер к его животу. Он глубоко вздохнул, вынул руку из
кармана куртки и безжизненно свесил ее. Его широкие плечи вдруг
опустились.
- Что тебе надо? - прошептал он.
Я сунул руку в его карман и вытащил револьвер.
- Садись в машину, паренек. - Я шел вплотную за ним, почти касаясь
его спины. Мы подошли к машине. - Садись за руль, малыш. Ты поведешь.
Он скользнул на сиденье, я сел рядом с ним.
- Пропусти полицейские машины. А то подумают, что мы тронулись, когда
услышали звук сирен. Потом поедем домой.
Сунув револьвер Кармен в карман, я приткнул его парнишке к ребрам.
Затем посмотрел в заднее окно. Вой сирен стал уже очень громким.
Посередине улицы разбухали два красных огня и слились в одно целое, когда
мимо нас пронеслась, завывая сиреной, полицейская машина.
- Двигаем, - велел я.
Юноша вывернул со стоянки и поехал вниз по улице.
- А сейчас едем домой, - распорядился я. - На Лэйверн-террас.
Его красивые губы дрогнули. Он направил машину на запад, в сторону
улицы Франклина.
- Ты наивняк, - сказал я. - К тому же легко распознаваемый. Как тебя
зовут?
- Кароль Ландгрен, - ответил он неживым голосом.
- Ты застрелил не того, кого надо. Джо Броуди не убивал твоего
любовника.
Он произнес два нецензурных слова, и мы поехали дальше.

17
Серебряный полумесяц едва рассеивал мрак между кронами деревьев на
Лэйверн-террас. Из расположенного у подножия холма дома раздались звуки
радио. Молодой человек проскользнул сквозь лабиринт живой изгороди перед
домом Гейгера, выключил мотор и остался сидеть, держа руки на баранке и
глядя прямо перед собой. Даже малейшие лучи света не пробивались через
живую изгородь.
- Есть кто-нибудь дома, сынок?
- Ты сам должен знать, - буркнул он.
- Откуда?
- Иди ты...
- Из-за таких вот разговоров уже не одному пришлось вставлять
искусственную челюсть, - заметил я.
Он ухмыльнулся, продемонстрировав несомненно собственные зубы, пнул
дверцу и вылез. Засунув руки в карманы, он стоял и смотрел из-за живой
изгороди на входную дверь.
- Ну хорошо, - сказал я. - Ведь у тебя есть ключ. Давай войдем.
- Кто тебе сказал, что у меня есть ключ?
- Не делай из меня дурака, сынок. Твой любимчик дал тебе его. У тебя
же здесь есть симпатичная и опрятная комнатка. Правда, он выгонял тебя из
нее, когда ожидал визита дамы. Он был как Цезарь: мужем для женщин, женой
для мужчин. Представь себе, юноша, что я безошибочно узнаю членов этого
братства.
Я все еще держал револьвер направленным примерно в его сторону, но
несмотря на это он бросился на меня. Мне удалось отпрыгнуть настолько
быстро, чтобы не упасть, но все равно я почувствовал удар. Он нанес его
изо всех сил, но к счастью гомосексуалисты не обладают железными кулаками,
даже если это кажется так.
Я швырнул револьвер парню под ноги и сказал:
- Тебе это надо?
Он молниеносно нагнулся. В этом движении не было ничего
женоподобного. Я опустил кулак на его шею, он свалился на бок, пытаясь
дотянуться до оружия. Однако оно было недосягаемо. Парень встал на
четвереньки, искоса глядя широко раскрытыми глазами. Он кашлял и мотал
головой.
- Не хочешь продолжить? - провоцировал я. - Боишься потерять вес?
Он хотел продолжать. Прыгнул, как стрела, выпущенная из лука, и
попытался схватить меня за колени. Я отскочил в сторону, поймал его за шею
и по всем правилам классического искусства взял в замок. Он пинался,
взрывая ногами грязь вокруг себя, но руки его были свободны настолько, что
он колотил меня ими куда попало. Я усилил захват, поймал левой рукой
запястье его правой, поднял правое бедро и на мгновение мы застыли так
неподвижно. Мы были похожи на две подвешенные в туманном свете луны
гротескные фигуры, топчущиеся на месте и тяжело дышащие от напряжения.
Теперь я держал правое предплечье на его горле и давил на него всей
силой обеих рук. Постепенно его ноги начали подгибаться, а дыхание
стихать. Он был словно скован. Его левая нога безвольно опустилась на
дорожку, колени ослабли. Я продержал его так несколько десятков секунд. Он
уткнулся мне в грудь и стал очень тяжелым, так что я с трудом удерживал
его. Потом отпустил и он растянулся у моих ног. Подойдя к машине, я вынул
из потайного ящичка под приборной доской пару наручников, вывернул ему
руки назад и защелкнул наручники. Затем взял его под мышки, поднял и
прислонил к живой изгороди так, чтобы его не было видно с улицы, а сам сел
за руль и отвел машину на несколько сот метров вверх по улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71