Я взял его, потом протянул руку во внутренний карман
мундира Петровски, чтобы достать его пистолет. Я остановился, подпер
плечом Дарлу в живот, потом резко выпрямился, и она повисла у меня на
плече, как мешок с картошкой. Ее рюкзак был возле перевернутого стула, и я
бросил ее пистолет в рюкзак, а потом подхватил его.
Когда я пронес ее по полицейскому участку, я все время думал, сколько
времени у меня осталось. У меня было такое ощущение, что все очень скоро
начнут приходить в себя. Я не забивал себе голову размышлениями над тем,
что могло вызвать такое странное явление, поскольку я мог назвать сразу
несколько методов для выполнения такого плана, но меня впечатлили
интенсивность и масштаб эффекта. Попозже - если это время для меня вообще
наступит - я напишу торжественное благодарственное письмо на красивой
бумаге и подумаю, кому его послать.
Я добрался до гаража, прошел сквозь маленькую боковую дверцу, думая о
том, как странно, что никто не зашел внутрь, удивляясь тому, что же такое
могло тут произойти - например, полицейские, которые могли возвращаться с
патрулирования, возвращаться с обеда, и все такое прочее. Я приотворил
дверь и выглянул на стоянку. Двое крепких, как сталь, констеблей
развалились в своей патрульной машине неподалеку, их загипнотизированные
пушки целились в никуда. Теперь я действительно находился под глубоким
впечатлением от случившегося. Даже более того, когда снаружи я нашел еще
одного полицейского, который въезжал на стоянку, когда эффект парализовал
всех - или он тоже поддался влиянию парализатора, либо у него была
привычка сворачивать свою машину вокруг пожарного крана, когда он ставил
ее на стоянку.
Это напомнило мне, что нам немедленно нужен был транспорт. Украсть
милицейскую машину? Невозможно. Нет времени, чтобы дезактивировать
отпечатки пальцев полицейских, которые их водят, или выключить наводящий
маяк. Кроме того, они бы прекрасно знали, на какой машине я сбежал, вплоть
до серийного номера. Потом на миг я забыл про эту проблему, обалдев от
того факта, что пешеходы на противоположной стороне улицы тоже поддались
парализующему фактору. Трое лежали и на нашей стороне улицы. Нечего
сказать, здорово. Я бросился в боковой проход, параллельно улице позади
участка.
Дарла вряд ли весила больше шестидесяти килограмм на планете с
обычной силой тяжести, но на Голиафе она была обузой. Ее рюкзак - тоже не
мелочь. Я нашел проход между двумя домами, положил Дарлу и прислонил ее к
стене. Я крепко похлестал ее по щекам несколько раз, аккуратно переходя
болевой барьер, потом потряс ее изо всех своих сил. Щеки ее раскраснелись,
как зимняя заря, глаза затрепетали, и она вздохнула, но все еще никак не
могла прийти в себя и спала на ногах. Ну что же, настало время снова идти.
Я подхватил ее на плечо, взвалил на другое рюкзак и стоял там, думая, куда
же мне идти. Потом я почувствовал позади себя движение и резко
развернулся, чуть не упав.
Два рикксианина стояли в проходе, пялясь на нас, а их тощие птичьи
ноги упирались в асфальт под странным углом. Их страусиные тела еле
выстаивали при почти двойной тяжести по сравнению с той, которая была на
их родной планете. Прозрачные вспомогательные дыхательные маски покрывали
их лица. Лица не соответствовали птичьим телам, кислые старые физиономии,
похожие на морды земных верблюдов, но глаза были гораздо больше, и их было
четыре, два над основанием пятачка-носа, а два в основании тонкой длинной
шеи. Они очень тщательно следили, куда ставят свои тонкие птичьи ножки.
Одеты они были обычным образом, в тесные прилегающие к телу комбинезоны из
цветного материала с богатой золотой вышивкой в тех местах, где прорези
обрамляли вырезы для нижних глаз. Их огромные костлявые руки - руки,
которые когда-то были костяком мембраны крыльев - были очень сложно и
аккуратно сложены по бокам.
Я прощелкал подходящее приветствие, которое, если не написать,
читалось бы так:
- Ррикс-ррикс-ррикс-щелк-ррикс.
При этом каждая морфема произносится слегка в другой тональности.
Если учесть мои лингвистические неспособности, я, вероятно, попросил
их передать мне соль.
Один, справа, ответил приветствием на приветствие, а второй заговорил
на интерсистемном:
- Тебе привет, брат по дороге.
- И вам тоже, братья по дороге, - сказал я, - большие спасибо, если
именно вам я обязан своей свободой.
Я повернулся и пошел прочь после того, как решил, что они не
собираются ответить мне или переменить выражение своих лиц, чтобы показать
мне, они или не они освободили меня. Я не оборачивался, зная, что они
следует за мной на приличном расстоянии.
Я вышел на улицу, на которую выходил и милицейский участок, только
чуть подальше. Это было рискованно, но я автоматически шел прочь от
рикксиан, пусть даже они и не делали никаких попыток мне помешать или
загородить дорогу. Я стоял на входе в закоулок рядом с магазинчиком
"Остановись - Купи". Мимо проходили поселенцы, смотрели на стройную
молодую девушку, переброшенную через мое плечо, хмурились и шли дальше. Но
я на них и не смотрел.
Вот оно. Древний автомобиль, припаркованный возле магазина. Мотор был
включен.
В нем был ключ! Не электронный сигнал-радар-радио, как ключ от Сэма,
а _к_л_ю_ч_, господи помилуй, кусок металла, который подходил к
механическому отверстию, к замку. Я подивился интерьеру машины,
металлической решетке приборной доски, голубому меху на сиденьях, розовым
мохнатым коврам на полу, парочке мохнатых побрякушек, которые висели на
зеркальце заднего обзора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117