.. А
может быть, в следующий раз ты позволишь бояться мне...
Но вдруг она свернулась клубком в моих объятиях, и говорить было
больше нечего.
Очень быстро мы разделись донага, ее трусики и лифчик каким-то
образом материализовались в моих руках. Они были такими незначительными
вещами, просто кусочками мягкой ткани, и тут, не успел я оглянуться, мы
занялись любовью, не думая о том, что рядом могут находиться люди. Это
было внезапное, отчаянное соединение, нечто большее, чем просто физическая
связь. Нам надо было сказать друг другу, что мы все еще были живы, что мы
все еще были на этом свете, способные чувствовать, касаться, ощущать друг
друга, нам нужно было доказательство, что у нас еще были целые, не
искалеченные тела, которые пульсировали жизнью, сияли теплом и могли
чувствовать удовольствие и боль, радость и печаль, и усталость. Нам надо
было убедить себя, что мы не были кусками безжизненного тела, которое
разбрызгало по всей Галактике, что мы не были мертвы. И, как всегда бывает
после тесного соприкосновения со смертью, нам надо было почувствовать, как
драгоценно каждое ощущение, каждый миг, надо было осознать, какое чудо -
жизнь.
Потом мы лежали совершенно спокойные и умиротворенные. Птицерыбы
скрипели свои странные песни над нами. Положив голову Дарле на грудь, я
смотрел на странные моллюскообразные существа, которые ползали по песку -
они совершенно не были похожи на крабов, больше они напоминали крохотные
розовые грибы на трех ножках. Неподалеку от нас какое-то животное с ярко
окрашенной раковиной частично торчало из песка, потом оно выстрелило
струйкой воды в воздух около нас - поп! - и снова закопалось в песок. Я в
первый раз заметил, что в белом песке вокруг нас и под нами были
сверкающие вкрапления, миллионы сверкающих стеклянных бусинок. Чистые
силиконовые тектолиты, продукты метеоров, которые ударяли в эту планету
давным-давно. А может быть, совсем не так давно. Что-то изменило геологию
этой планеты с тех пор, когда строители проложили тут Космостраду.
Я услышал легкий шум и поднял голову. Инопланетное воздушное судно,
которое по спирали поднималось в небо, набирая скорость. Оно взлетело с
северного конца острова. Вот счастливый сукин сын. Потом я высказал про
себя надежду, что он знает, где входной портал, и что дорога к нему
позволит ему сесть. Иначе ему придется разворачиваться, снова лететь сюда
и смешиваться с толпой тех, кто ждет здесь и глотает пыль. Вероятно, без
топлива он не останется. С ядерными моторами это огромная редкость, но
иногда на Космостраде можно увидеть такие странные вещи, такое примитивное
оборудование, что диву даешься. Должно быть, оно принадлежит таким расам,
которые трудно назвать стремящимися к техническому прогрессу.
Много позже я встал и стоял над Дарлой, глядя на стройное золотистое
тело. Она открыла глаза и улыбнулась. Потом я посмотрел на пригорок.
Человек в голубом комбинезоне смотрел вниз на нас, но он стоял так далеко,
что мне трудно было сказать, что играет у него на лице: блудливая усмешка
или приятельская улыбка. Мне было абсолютно все равно, если он стоял здесь
все это время, что мы там лежали.
- Как вода? - завопил я ему. - Купаться безопасно?
- Да, конечно! - заорал он в ответ. - Давай вперед!
Дарла встала, не стыдясь своей наготы. Я взял ее за руку, и мы
побежали к волнам, влетели в воду в фонтане брызг, потом нырнули в первую
же набежавшую волну. Вода была теплой, как молоко, но было так приятно
смыть в ней пот и песок. Мое первое купание за... сколько же времени
прошло? Дарла, по-моему, тоже давно не купалась, разве что она успела это
сделать тогда, пока я был... ну, конечно, в мотеле телеологистов.
Погодите-ка. А разве она туда с ними пошла? Она ничего не говорила.
Собственно говоря, она не рассказала ничего из того, что с нею произошло
после того, как ее не поджарили в кустах. Я предположил, что она
отправилась в город с телеологистами после того, как менты уехали,
прихватив меня с собой, но я этого точно знать не мог. Она скажет мне об
этом чуть позже, значения не имеет. Я наклонил голову в море, зафыркал,
как следует растерся, чтобы смыть с себя тюремный запах. Это как запах
целой организации. Вода была очень упругой, прекрасно держала тело, она
была слегка слизистым солевым раствором. Это было примерно так, как если
бы мне пришлось плавать в курином бульоне. Дарла уплыла подальше, чем я,
лениво лежа на спине и иногда гребя руками. За нею еще одна птицерыба
ракетой взвилась в небо и распахнула крылья.
Ладно, возьмемся за этот вопрос. Каким, черт побери, образом Дарла
оказалась в отделении милиции с Петровски? Они что, пришли и забрали ее?
Или она пришла и попыталась настоять, чтобы меня отпустили? Она сказала,
что Петровски хотел допросить ее, но Петровски сказал...
Что-то темное и огромное двигалось в глубокой воде за спиной Дарлы. Я
встал и внимательно всмотрелся. Мне эта штука не поправилась, а Дарла была
слишком далеко от берега. Я позвал ее и велел ей возвращаться жестом. Она
ответила мне вопросительной улыбкой.
- Ну же, Дарла!
Она сообразила и выстрелила вперед австралийским кролем, быстро
добравшись до мелководья. Ее гребки были длинными и сильными. Потом
налетевшая волна подтащила ее ко мне. Я поднял ее на ноги и показал ей в
море. Как раз в этот момент что-то разбило водную гладь с кипеньем воды. Я
увидел только огромную темную массу и разинутую пасть, где было больше
зубов, чем было мыслимо вместить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117