Смочив кончик указательного пальца, потерла им за ушами. Задумчиво посидела. Затем поднялась и стала собираться в общежитие.
Свежее ясное утро развеяло тревогу. Вика разрумянилась и повеселела. Кавазашвили была в комнате одна. В распахнутом халате она перебирала на тумбочке маленькие листочки.
– Опять на шпаргалки надеешься? – спросила Солнышкина.
– Угу, – кивнула Нино. – Я, как Брежнев, без бумажки – ни шагу. Видела, как он по телеку с листка читал: «Дорогие товарищи, благодарю вас за высокую награду»?..
– Когда он читал, я «Спокойной ночи, малыши» смотрела.
– Я тоже в детстве мультики любила. Да и теперь до безумия люблю. А престарелого вождя недавно показывали в «Смехопанораме». Ухохочешься… – Кавазашвили наморщила лоб. – Слушай, ну чего это мне вчера Теплоухов звонил? Я прямо обалдела. Девять месяцев молчал и вдруг – звонок…
Солнышкина усмехнулась:
– Наверно, хотел узнать, не родила ли ты ему сына.
– Типун тебе на язык. Николай Валентинович не тот мужик, чтобы по пустякам звонить. Так и знай, какую-то злодейскую козу мне придумал…
– Спрячь «шпоры» и садись за учебник, – тоном строгой учительницы сказала Вика.
Сама Солнышкина знала учебную программу назубок. Пришла она в общежитие, чтобы заставить нерадивую подругу хотя бы в последний день перед экзаменом не бездельничать. Кавазашвили умела только задавать вопросы, с ответами у нее всегда не ладилось.
Занимаясь с Нино, Вика не могла пересилить себя, чтобы избавиться от размышлений насчет предложения Теплоухова о заграничной поездке. Неведомое манило и в то же время пугало неизвестностью последствий, которые такое путешествие наверняка оставит в дальнейшей судьбе. При мысли, что из зарубежного вояжа можно вернуться мамой-одиночкой, по спине пробежали мурашки. Необъяснимую тревогу вызывал вчерашний телефонный разговор Николая Валентиновича с Кавазашвили. Пересказанное Нино содержание этого разговора Вика не принимала за чистую монету. Не блещущая умом подруга в тех случаях, когда дело касалось мужчин, становилась необычайно изворотливой и хитрой. Сама же Вика об отношениях между мужчинами и женщинами знала только по книгам. В голове крутился пушкинский сюжет «Евгения Онегина». При сравнении своего поступка с поступком Татьяны Лариной получалась аналогия прямо-таки один к одному. Вот, если бы еще Николай Валентинович внешне походил на Евгения…
– Нино, что, по-твоему, главное во внешности мужчины? – внезапно спросила Вика.
– Красивые волосы и отличные ботинки, – не задумываясь, ответила Кавазашвили.
– А лицо?..
– С лица воды не пить. Чего не по теме экзаменуешь?
– Сообразительность твою проверяю.
Нино вздохнула:
– Эх, если б на экзамене спрашивали про мужиков, я на пять с плюсом ответила бы.
Постепенно Солнышкина успокоилась. Тревога шевельнулась лишь в конце дня. Опасаясь, что Теплоухов позвонит в общежитие, и надо будет с ним говорить в присутствии вахтерши, Вика решила поскорее уйти домой. Перед уходом пообещала Нино вечером вернуться и заночевать в общежитии.
Дома она первым делом взялась за уборку. Наводя порядок в комнатах и на кухне, хотела надеть выходное платье, но подумала, что это слишком банально. В кофточке и джинсах было привычнее. Только села отдохнуть, зазвонил телефон. Вначале Вика не узнала голос Теплоухова. Показалось, звонит кто-то больной или пьяный. Видимо, уловив ее замешательство, Николай Валентинович сказал о внезапно воспалившихся голосовых связках и заговорил об уже заказанных путевках на Канарские острова.
– Вы откуда звоните? – перебила Вика.
– Из бара «Затерянный рай».
– На собственной машине приехали?
– Да, на «Форде». Однако хочу прийти к тебе пешком.
– Правильно, не надо иномаркой привлекать внимание соседей.
– Ты здесь методы конспирации изучила? – вроде бы ревниво спросил Теплоухов.
– Взрослею, – весело ответила Вика.
– Я это понял, когда посоветовала искать тебя по телефону.
– Не обижайтесь, Николай Валентинович. Не хочется мне быть без вины виноватой.
– Понимаю. Сразу было подъехал к твоему дому. Потом вспомнил предупреждение и угнал машину на платную стоянку.
– Приходите. Жду вас.
– Иду… по-шпионски, без цветов…
Встреча получилась натянутой. Войдя в прихожую, Теплоухов поставил у порога «дипломат» и хотел было поцеловать Вику, но она, отшатнувшись, протянула ему руку:
– Здравствуйте, Николай Валентинович.
– Здравствуй, Виктория, – тихо сказал он. – Не рада, что приехал?
Вика пожала плечами:
– Радость какая-то… со слезами на глазах.
– Почему?
– Сама не понимаю, – Солнышкина виновато улыбнулась. – Проходите, пожалуйста, в мою горницу.
Теплоухов накинул на вешалку норковую кепку, повесил кожаный пиджак и снятый с шеи галстук. Расстегнул верхнюю пуговицу рубахи, вроде ему было душно. Разулся, взял с пола «дипломат» и прошел следом за Солнышкиной в просторную комнату. Вика усадила гостя в кресло у стола. Сама села рядом на диван. Николай Валентинович, будто не зная, с чего начать разговор, огляделся. С улыбкой сказал:
– Просторную виллу Алла Аркадьевна тебе купила.
– Кофе будете пить? – смущенно спросила Вика.
– Спасибо. У меня есть бутылка шампанского. Предлагаю выпить за нашу встречу и, как говорят бизнесмены, за успех будущих предприятий.
– Я не пью спиртное.
– Но за встречу, надеюсь, немножко выпьешь…
– Немножко выпью.
Пока Солнышкина ходила на кухню за бокалами, Теплоухов достал из «дипломата» шампанское и коробку конфет. Умело откупорив бутылку, наполнил прозрачные бокалы пенившимся вином. Один из них протянул Вике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68