На фоне обитателей поселка Густав смотрелся
странным субъектом, ежедневно, как на работу, добираясь пешком до супер-
маркета, чтобы поболтать с владельцем и полистать стоящие на полке по-
желтевшие книги с названиями вроде "1001 рецепт приготовления салата из
моркови", "Моя жизнь среди египетских мумий", "В сетях сексуального са-
танизма", "Кама-Сутра для самых маленьких".
Густав чувствовал себя в поселке чужим, не сумев, в отличие от Эвели-
ны, освоиться после переезда из Оливареса, располагавшегося на севере
обитаемых территорий. Там жизнь, по крайней мере, представляла для него
какой-то смысл: он бегал по улицам многомиллионного города вслед за де-
тективами, вызванными к месту очередного преступления, бился над усовер-
шенствованием интерферотрона и по ночам сочинял некое подобие научного
труда. После нападения маньяка и отъезда друзей на Сатурн он обмяк, за-
чем-то женился и по настоянию супруги купил дом в, как она уверяла,
престижном курортном районе, на самом деле оказавшемся сползающим в воду
клочком земли поблизости от заброшенной свалки, - вечерами, когда дул
северный ветер, на поселок опускался плотный занавес смрада. В километре
южнее Кантабиле располагался старый, основанный много веков назад горо-
док, прозванный Мертвой зоной, как почему-то положено именовать забро-
шенные места. Когда-то там действительно находился фешенебельный горно-
лыжный курорт, однако одна из войн оставила от аккуратных гостиниц и ма-
газинчиков груду развалин. Здесь отмечался особо высокий уровень радиа-
ции, и перепачканная Эвелина, возвращаясь с антикварной добычей, на вся-
кий случай впрыскивала себе удвоенную дозу консерванта. Но даже тяга к
собирательству не могла преодолеть ощущения смертельной опасности, и по-
этому Эвелина за все время посетила зону лишь три раза.
Лежа на песке, Густав услыхал доносившийся сверху голос жены, звавшей
завтракать. Он поднялся, но не рискнул смыть с себя песок в океане, ре-
шив сделать это дома, в безопасной обстановке. Эвелина всегда настаивала
на том, чтобы они вели здоровый образ жизни, больше двигались и делали
зарядку. Густав каждое утро совершал поэтому купания, а супруга, в ожи-
дании заказанного по холовизору традиционного континентального завтрака,
ворочала штангу в подвале и истязала себя у гимнастической лестницы.
Лучше он себя от морских ванн не чувствовал, но Эвелина для своих 170
лет выглядела чудесно.
К тому времени, когда Густав садился за стол, жена уже снимала со
столика синтеза овсяную кашу, перемешанную с яичницей и кетчупом, горя-
чий апельсиновый сок, хрустящий тунцовый бекон, обесцвеченный кофе, све-
кольный джем и поджаренные хлебцы из соевой муки, - все в строгом соот-
ветствии с диетой начала XXI века, как ее представляла Эвелина. По холо-
визору передавали новости. Со своего места на кухне Густав, обернувшись,
увидел, как в гостиной бродит, размахивая руками, и вещает диктор. В ны-
нешние времена новости брать было неоткуда и некому, поэтому их тоже
фантазировал компьютер. Все об этом подозревали, но предпочитали прини-
мать за реальность, - сказывались укоренившееся уважение к растиражиро-
ванному техникой слову и трепетное отношение к холовизору как к послед-
нему оставшемуся, пусть и иллюзорному, окну в мир. Не обращали внимания
даже на то, что содержание очередного бюллетеня новостей никак не стыко-
валось с предыдущим: компьютер был не настолько умен, чтобы соблюдать
логическую последовательность передач. Густаву холовизор представлялся
иногда безумным поэтом, который выстреливает в пространство бесконечное
множество стихов, имеющих внешние признаки смысла, но при ближайшем
рассмотрении оказывающихся нонсенсом.
Эвелина утром обычно программировала "ящик" таким образом, чтобы по
окончании одного выпуска тут же переключаться на начало другого. Она со-
вершенно серьезно уверяла, что это прямо с утра позволяет ей находиться
в курсе всех событий. Очевидно, в ее словах имелся резон: Эвелина, ана-
логично большинству людей, была устроена, как погремушка, и в нее следо-
вало ежедневно подсыпать свежих камешков, чтобы было чем тарахтеть во
время светских бесед.
Густав зачерпнул ложкой джем и размешал его в стакане сока. Эвелина
сосредоточенно намазывала овсянку на хлеб. В соседней комнате, не оста-
навливаясь, звучал диктор.
- Тебе, может быть, еще заказать джема?
- Нет, спасибо, сегодня он что-то горьковат.
- Странно, я специально просила послаще...
- ... того, чем может оказаться для всей нации решение правительства
о введении чрезвычайного положения на южных территориях в связи со
всплеском активности...
- ... из-за твоей изжоги от...
- ... афро-американского и индуистского населения. Военный комендант
Лондона отдал распоряжение войскам открывать огонь на поражение при ма-
лейших попытках мятежа со стороны...
- ... апельсинового сока.
- Ты знаешь, мне кажется, сок здесь не при чем. Я думаю, мой желудок
просто не переваривает...
- ... экстремистов. Из Вашингтона сообщают о продолжающихся казнях
руководителей белого меньшинства. К сегодняшнему дню число арестованных
уже превысило две тысячи человек, из них около трехсот...
- ... соевых хлебцов. Они почему-то приходят такими подгорелыми, что
у меня полное ощущение, будто я жую уголь. Ты не можешь завтра сделать
что-нибудь другое, скажем, из кукурузной или картофельной муки?
Эвелина огорчилась. Она почему-то так переживала за качество заказной
еды, словно готовила ее сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30