бумажник старый и зев
заколотый булавкой... любую трапезу начинать с черной корочки под
горчицей... баня только парная, без всяких там финских выкрутасов и, чтоб
веник непременно из березовых веток, собственноручно ломанных Мордасовым в
пристанционном лесочке и ждущих своего часа-времени на мордасовском
чердаке.
Горчица случилась жестокая, вышибла из Мордасова слезу, пришлось
промакнуть подглазья салфеткой. Официант Тёма - по ресторанному Боржомчик
- высшим шиком считавший осведомиться: боржомчика не желаете? навис над
Мордасовым.
- Всплакнулось? Ба! Товарец знатный мимо проплыл?
Колодец хотел отбрить официанта, пусть знает свое место, но лаяться
не хотелось.
- Боржомчика занеси, Тёма! Горчица у вас на скипидаре, что ли?
Официант кивнул на четверых в ондатровых шапках и бывших белых
халатах, трапезничающих через три стола, нагнулся и прошептал:
- Слыхал, эти-то кураги десять тонн продали на рынке, а курага под
чирик кило. - Боржомчик распрямился и, уже ни к кому не обращаясь,
добавил: - Интересуются магнитофонами и телевизором оттедовским.
Подсобишь?
Колодец знал, что Боржомчику за наводку полагается от обеих сторон:
куражиный люд, судя по довольной ряшке Боржомчика, его уже зарядил;
Колодец нехотя выудил пятерку и расставаясь с ней не без жалости,
размешивая ядреную горчицу короткой ложечкой, присовокупил. - Ты им
намекни, что лучше моего товара не найдут... и пусть не жмутся. - Колодец
нервно повел плечами. - Десять тонн кураги. Надо ж! Поди целую рощу
абрикосовую пересушили. Смекай, Боржом, была роща и нет. Вся курагой
вышла. Народец разумеет, будто сердцу от кураги помога, калий для мышцы...
Придурки! Сердцу только один фрукт помогает - покой! Вот если б где рощу
покоя вырастить, навар приплывет, закачаешься!
Боржом упрятал пятерку, принес бутылку минеральной, застыв на
мгновение рядом с ондатровыми шапками, Колодец увидел, как четыре головы
повернулись в его сторону, уткнулся в тарелку и залил пахучей солянкой
недавние горчичные ожоги.
В противоположном конце зала мелькнула Настурция на пару с Зинкой из
парфюмерии. "Заметили меня, а вид делают, что нет". Мордасов не отрывался
от солянки, подцепил маслину, велел Боржомчику подсыпать их пощедрее.
Странная Настурция женщина, брать не стесняется, свою копейку выжимает из
камня, а притом не лишена романтичности. Колодец припомнил
позапрошлогодний флирт Настурции с выездным, вроде Шпына. Ишь, как запал
ей всадник на двадцатьчетверке, чуть не полезла защищать их загранбрата.
Хотел ей Колодец науку преподать: "Слушь сюда, Настурция! Это здесь Шпын
либерал да демократ, а в их кругах, чтобы усвистеть подальше да на
подольше знаешь, скольких порешили? Не буквально, дуреха! Чего глазищи
круглишь? Не буквально! Мало что ли у нас способов понапридумано извести
ближнего. Не активен на базу два раза опоздал политучебу пропустил... Это
все мелочи, а еще припечатают где-нибудь сквозь зубы: не наш человек! и не
отмоешься ни в жисть, а попытаешься отстоять себя, загогочут в голос -
оправдывается! заюлил! Значит и впрямь виноват. Спроси в чем? Не ответят!
Виноват да и только! Вроде две породы людей мы вывели - одни всегда
виноваты, другие всегда нет. А возьми к примеру Шпына, какой от него прок
державе? Он тут мне вправлял раз про важность своей работы. Когда содрал
так, что видать и его пришибло от собственной алчуги. Чего-то он там
подзакупил, а ты видела, лежит нераспакованное на подъездных путях к
станции уже который год, все проржавело, мальчишки доски обдирают.
Возникает вопрос. Отчего те, кому закупили, товар не востребуют? Или вроде
Шпына мудрецы не то закупили, или позабыли сообщить о покупке или не
понимаю я, и не возражай привычно. Знаю... знаю У нас ничего никому не
надо. Коли так, зачем такую важность на себя напускать. Думаешь, я не смог
бы на месте Шпына сидеть? Может и честнее б был, хотя вряд ли. Система! Я
вот чё те хотел прояснить. Шпын уже скоро два десятка лет разъезжает.
Выходит, пережил сколько эр первоначального накопления? Считай! Болоньевая
эра - раз! Мохеровая эра - два! Кримпленовая - три! Железяки играющие -
четыре! Кроссовно-адидасовская эра - пять! А ты хоть одну эру пересиди за
бугром и уже на всю жизнь... упакован, а здесь бьешься, вся рожа в
шишкарях, а еще ручки не брезгует таскать. Не жалей их, Настурция. Алчный
народец, дошлый! Ты его представь на собрании, речугу толкает: товарищи! в
обстановке нарастающего... товарищи! мы должны еще выше нести... товарищи!
думаю, что выражу общее мнение... а после собрания ручки в пакет, туда же
часы и другое, что бог пошлет, и к Колодцу на прием. Уважаемый товарищ
Колодец, примите - не скупясь - и прочее... ха-ха...
Мордасов, человек эмоциональный, увлекся внутренним монологом и
расплескал солянку, золотистая капля запятнала рубаху. Мордасов стянул
очки на кончик носа, дотронулся до жирной отметины на полотне с опаской,
будто к насекомому, к тому же ядовитому, вот-вот ужалит.
Боржомчик егозил вдали с подносом. Мордасов отпрянул от еще дымящейся
тарелки.
- Эй! - Выкрикнул он официанту и только потом сообразил, что вряд ли
Боржомчик чем поможет. На крик кукольно повернулись четыре головы в
ондатровых шапках, масляные глаза ощупали с макушки до пят вроде
безразлично, а вроде и цепко. Курага, курага! Мордасов сыпанул соль на
ладонь, растер по пятну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93