Пропустила
горбунью, источавшую запах ладана и тлена, вошла...
Сотни свечей возносили скромные огни ликам святых. Купила три
рублевые свечи. Проскользнула в зал, шла служба, с хоров доносилось
пение... поп в белых облачениях читал неслышные Марь Палне церковные
тексты.
Марь Пална зажгла все три свечи перед ликом Богоматери, вставила в
крохотные латунные оправы, перекрестилась, приблизилась к резному алтарю.
Богомольные старушки по разному восприняли явление в этих стенах
странно яркой, очевидно мирской особы: кто зашикал, кто пригвоздил злыми
зрачками, кто оделил добрым взглядом, памятуя, что в церковь ходят не
казнить, а прощать...
Марь Пална, глядя на алтарь, шептала, и если прислушаться, похоже,
лишь одно всего слово: ...Прут... Прут!.. На молитву никак не походило. На
счастье, в церквях слушают глас Божий или, в крайнем случае,
прислушиваются к себе, а никак не к соседу, что - каждый согласиться -
есть привилегия служителей иных культов.
Марь Пална перекрестилась и пошла назад, на ступенях раздала деньги
нищенкам в низкоповязанных платках.
Марь Пална обошла церковь сзади, проскользнула мимо Лопухинских
палат, обошла могилы позади Смоленского собора и по аллейке с золотоглавым
склепом и соловьевскими надгробиями по правую руку направилась к выходу. У
циферблата солнечных часов на стене помещения церковной канцелярии
встретила Мозгляка, не удивилась, лишь спросила:
- Гуляешь?
Мозгляк кивнул, сально засияв всеми порами:
- А ты?
- Тоже гуляю. - Марь Пална стянула губы в трубочку, как всегда в миг
напряженных размышлений, пошла в ворота.
...В машине шофер выбрался из дремы, не оборачиваясь сообщил:
- Герман Сергеевич велели к нему!

На вилле в стиле пьемонтского барокко, на берегу Боденского озера
Мадзони устроил прием.
За столом, среди прочих, сидели Ребров, Лена Шестопалова и Цулко...
Мадзони - гостеприимный хозяин виллы - рядом с Ребровым. В центре стола,
на овальном голубом блюде метра в полтора возлежала запеченная рыбина.
Глаза рыбины обладали странной, как у Джоконды, особенностью: куда бы вы
ни направились, они смотрели на вас!
Мадзони часто склонялся к Реброву, что-то нашептывая. Ребров
внимательно слушал, по губам его блуждала улыбка - упрямая,
обнадеживающая? Не разобрать.
Наконец, Ребров вытер салфеткой рот. Поднялся, вслед за ним поднялся
и Мадзони. Мужчины подошли к балюстраде, любуясь панорамой внизу.
- Значит, нет? - Мадзони устал играть добряка, зрачки владельца
"Банко ди Бари" сузились.
- Значит, нет. - Любезность, расположение к хозяину виллы не покинули
Реброва.
- Жаль. - Мадзони развел руками. - Я сделал все что мог...
Ребров сбежал по лестнице, у одной из двух ваз с цветами по обеим
сторонам лестницы стояли двое с мотоциклетными шлемами. Парни скользнули
по Реброву безразличными взглядами, будто видели впервые.
Ребров замер... дружелюбно вгляделся в обоих - все же помню - нет не
ошибся! Приветливо кивнул.
На верху лестницы возник Мадзони, венчая широкий многоступенчатый
пролет, как ожившая статуя.
Юноши с мотоциклетными шлемами посмотрели на Мадзони, легко читая
только им ведомое в глазах хозяина, потом на Реброва и... также дружески
кивнули.
Ребров сел в машину, его догнала Лена Шестопалова, плюхнулась рядом,
высоко задрав колени. Ребров отъехал на самой малой - дорога шла под уклон
- жиманул на тормоз, машина встала, как вкопанная. Еще раз двинул на самой
малой и еще раз вжал педаль тормоза - машина замерла, Лена ткнулась в
лобовое стекло - тормоза держали мертво.
- Ты что? - Взвизгнула женщина.
- Ничего. Проверяю тормоза. - Ребров отъехал от виллы Мадзони всего
несколько сот метров, остановил машину, полез под капот, потрогал жгуты и
патрубки - вроде все в порядке. Полез под машину.
- Ты что, рехнулся? - Лена выскочила из машины.
- Темно... ни черта не видно! - Ребров отряхнул ладони.
- Что ты ищешь? - Не утерпела Шестопалова.
- Сам не знаю... - Ребров вынул из кармана белоснежный платок,
протянул женщине. В слабом свете тускло мерцали серебряные искры.
- Что это? - изумилась Лена.
- Металлические опилки. - Ребров спрятал платок.
- Ехать дальше опасно. Не знаю что пилили... рулевые тяги?.. или
крепления переднего колеса?.. Пошли! - Ребров захлопнул дверцу машины,
запер и потянул женщину за собой на дорогу. Мимо проносились автомобили,
выхватывая фарами густую зелень кустов и двоих - мужчину и женщину -
взявшихся за руки. Сверху от виллы донесся мощный гул, он нарастал,
накатывал как волна, пока не обратился в рев, затем в визг - на бешеной
скорости пронеслись два мотоциклиста. Реброва, его машину и женщину,
скорее всего не заметили...
Через пару минут двоих подобрали, еще через час они входили в
квартиру Шестопаловой. Ребров позвонил в аварийную службу, сообщил
километр, где оставил машину, ее номер и... свой служебный адрес.
Легли спать. Утро известило о себе ярким солнцем и резким телефонным
звонком. Лена спросонья подняла трубку:
- Аварийная служба? - И протянула трубку Реброву.
- Слушаю. - Ребров попытался присесть, опираясь о подушку.
Трубка сообщила:
- Счастье, что вы не поехали... машина б не прошла и пяти
километров... глубокие пропилы у рулевых тяг... и колесных креплений...
Ребров положил трубку, соскочил с кровати, прошлепал на кухню, сварил
кофе...
Подошла Лена, заспанная, в халате и все же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50