Вошел адьютант, шепнул на ухо генералу... исчез, через минуту,
распахнув двери, пропустил в генеральский кабинет Седого с кофром.
Генерал вскочил, бросился навстречу гостю... расселись, Седой опустил
кофр на ковер.
Генерал приоткрыл заветную дверцу, кивнул на бутылочки марочного
коньяка, вопрос застыл в глазах...
- Не откажусь... - Седой зябко повел плечами. Генерал разлил по
рюмкам, выпили, Лавров определенно не находил путей к разговору, смущался,
желая нащупать нить беседы, единственно приводящую к необходимому
результату - полному примирению.
Седой не облегчал участь генерала, сидел, молчал, вертел в руках
рюмку.
- Что же это творится?.. - Генерал развел руками. - Страшно газеты
читать...
- А вы не читайте... - разрешил Седой.
- Ну как же?.. - Жалобно вопросил генерал.
- Так же... не читайте... и все. Что газеты?.. Все решают деньги... -
Седой пнул кофр носком ботинка. - Завтра доставите?
- Сегодня вечером... в двадцать один тридцать! - Рапортовал генерал,
радуясь, что хоть чем-то может угодить гостю.
- Точно? - Седой потянулся к телефону.
- Обижаете... - генерал развел руками.
Седой набрал номер, не представляясь, уронил в микрофон: - Это я...
сообщи встречающим... двадцать один тридцать... сегодня... сегодня!.. - С
раздражением швырнул трубку.
Лавров нажал кнопку, вошел адьютант - взгляд на генерала - подхватил
кофр, беззвучно удалился.
Поднялся и Седой:
- Как здоровье? - В глазах смешинка, или генералу только почудилось?
- Не жалуюсь... - не твердо оповестил генерал, пытаясь понять какого
же ответа от него ожидали.
- Ну и отлично! - поддержал Седой, не испрашивая разрешения, будто у
себя дома, налил еще рюмку коньяка, выпил и, не сказав ни слова, ушел.
Генерал вцепился в столешницу: каждый понял, кто есть кто.

В камере Ребров коротал время не один. Сокамерник представился Сеней
- ветераном диссидентства, на сей раз схваченным за оскорбление
президента.
- Чем же ты оскорбил президента? - Ребров сразу смекнул, что
Сеня-диссидент, оскорбитель президента, конечно же работает на "кума", то
есть на следствие, попросту стучит...
Сеня развалился, полусидя на койке:
- Слушай, если про слона сказать, что он слон или про бегемота, что
он бегемот - это оскорбление? А про осла - осел? Оскорбление?.. Нет, -
Сеня хмыкнул - констатация...
- А ты за что? - Полюбопытствовал оскорбитель.
- Вызовут - расскажут за что... - резонно предположил Ребров. - Может
соснем чуток?..
Сеня желал общаться:
- Еще надрыхнешься... Я вот один здесь куковал два месяца, не с кем
словом переброситься. - Сеня замер, сощурил глаза. - А ты, случаем, не
подсадной?..
- А ты? - В тон съязвил Ребров.
- Я? - Сеня рассмеялся в голос. - Да я в списках госдепа в первой
двадцатке... я Марченко знал... - Сеня догадался, что лишний треп
неуязвимости ему не прибавляет, сменил регистр: кто не знает чудеса
маскировки комитета? Наморщил лоб. - Я... нет!
- Тогда и я... нет! - Поддержал Ребров. - Часто на допрос таскают?
- Как у них настроение... но не лютуют, того, чего ты ждешь нет...
двухсотваттную лампу в морду... дергать по ночам... нет... Вроде
примарафетились, с пониманием, даже с сочувствием тебя разрабатывают, но
это видимость, внутри они те же ребята, что двадцать, сорок лет тому...
только свистни... и понеслась...
- И как же тебя разрабатывают? - не утерпел Ребров.
- Душеспасительными разговорами... и демонстрацией вольнодумства...
чтоб мог подумать что ты и они единомышленники... неподготовленных здорово
пробирает. Рассчитываешь биться головой о цементную стену... а на поверку
- вата... весь запал пшиком и выходит... Ушлые ребята, терпеливые... все
по-доброму да по-доброму... и вдруг, как врежут поддых, мало не
покажется...
- Бьют что ли? - Приподнялся Ребров на локте.
- Других, что ль, способов нет?.. Пруд пруди! - Сеня отпил холодного
чая, пояснил. - Человека в Лефортово не с облака привозят... каждый где-то
чего-то когда-то, они раскапывать мастера... так, мол и так... значит
анальный секс уважаете?..

Холин сидел в любимой белой гостиной своей квартиры в Цюрихе и
плакал, без стеснения и намека на мужественность:
- Уж и не мечтал, здесь оказаться. Ольгу жаль... вот попала.
Напротив, с обожаемым "чекистом за бугром", примостился верный Пашка
Цулко. Пашка принял свою дозу и нравоучительно заметил, показывая, что все
московские фокусы Холина ему известны:
- С Олькой ты здорово обтяпал... честно скажу, не ожидал... не верил,
что сможешь...
- Ты о чем? - Холин погрузился в привычную атмосферу вранья и
"несознанки", царящую в совколониях.
- Ладно... ладно... - Выпивка настроила Пашку на добрый лад.
Прогнусавил: - Не сыпь мне соль на раны!.. Не сыплю! Молчок! Твоего
предшественника Реброва конторские взяли в оборот... Я подкинул коллегам
тягостные для него бумажки, по дурости подмахивал, да подсовывал... Ребров
из наших с тобой грехов кое-что умыкнул в Москву, не поймет, дурья башка,
что грехи не наши персональные, а групповые... а в группе сам знаешь
кто!.. себя, а значит и нас, сожрать не дадут...

В кабинете следователя КГБ подполковника Грубинского тихо, и лишь
позвякивала ложка в стакане чая. Ребров сидел на стуле уже который час,
неспешно разговаривал с подполковником.
Грубинский отпил чай, предложил Реброву:
- Не хотите?
- Спасибо! - Отказался подследственный.
- Вчера, - сообщил Грубинский, - был в Вахтангова на "Турандот".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50