Служба безопасности могла подвергнуть их психоскопии в любой момент. То,
что этого не делали - означало, что Безопасность не интересуется ими.
Пока.
Но они по-прежнему сохраняли осторожность.
- Он голоден, - сказал Джастин о белом самце. - Зима, а дети забывают
кормить рыбешек.
- Одно из явных различий меж нами, - откликнулся Грант, сидя на камне
рядом с ним. - Дети-эйзи помнили бы.
Джастин рассмеялся, несмотря на тяжелое положение, в котором они
находились.
- Вы - гораздо лучше.
Грант весело пожал плечами.
- Рожденные люди равнодушны к правилам. Мы не такие. - Новый кусок
вафли упал в воду, и рыбка схватила его, пустив по воде круги,
шевельнувшие листья лотоса. - Говорю тебе, все проблемы с чуждой жизнью
происходят от предвзятости. Надо посылать нас.
- И это - человек, называющий Новгород слишком иностранным.
- Нас. Тебя и меня. Тогда бы я не беспокоился.
Долгая пауза. Джастин по-прежнему держал в руках салфетку с вафлями.
- Я чертовски хотел бы, чтобы нашлось такое место.
- Не беспокойся об этом. - Грант имел в виду не Новгород. Внезапно
набежали тучи. Снова подул холодный ветер. - Не стоит. Все в порядке.
Джастин безмолвно кивнул. Они стояли рядом. Приходили письма от
Джордана, которые выглядели, как кружева. Целые предложения были вырезаны.
Но в них всегда говорилось: Хэлло, сын. Я надеюсь, что у вас с Грантом все
в порядке. Я читаю и перечитываю все твои письма. Старые рассыпаются.
Пожалуйста, присылай еще.
Его чувство юмора не пострадало, замечал он Гранту. И они с Грантом
тоже читали и перечитывали то письмо в поисках слабых намеков, по которым
можно было бы догадаться о намерениях Джордана. Читали и перечитывали все
остальные, пришедшие. Страница за страницей о том, какая погода. О Пауле -
постоянно, Пауль и я. Это тоже успокаивало.
Вопрос рассматривается, говорил Дэнис, когда он поднял вопрос о том,
чтобы послать звуковое письмо. Или о разговорах по телефону под
внимательным наблюдением.
А они были так близки к получению такого разрешения.
- Я не могу не беспокоиться, - сказал Джастин. - Грант, нам надо
потерпеть еще немного. Но этим не кончится. Они пока не отстанут. Ни ты,
ни я не должны совершить ничего опрометчивого.
- Они сами привели девочку туда. И не помешали нашему приходу. Может
быть, они не ожидали того, что произошло. Но не мы это затеяли. Полная
комната психологов - и они примерзли. Они подсказали девочке. Она читала
их, а не нас. Это снова подвижность мышления. Рожденные люди. Они не
хотели того, что случилось; и одновременно хотели этого, они затеяли это,
чтобы выставить Ари в выгодном свете, и она это и делала - доказала то,
что собирались доказать они. Может быть, мы подсказали ей. Мы смотрели на
нее. Она поймала меня на этом. Может быть, мы возбудили ее любопытство. Ей
ведь четыре года, Джастин. А вся комната подскочила. Что станет делать
любой четырехлетний ребенок?
- Побежит к матери, черт возьми. Она побежала обратно. Тогда все
вздохнули с облегчением, и это тоже она уловила. А заметив этот взгляд...
- он повел плечами от внезапного озноба, пробежавшего по спине. Затем, с
усилием остановив полет воображения, попытался думать. Так, как никто не
думал прошлым вечером.
- Ты задумывался, - продолжал Грант, - о памяти граждан? Подвижность
мышления. Ты помнишь, у вас бывают вещие сны? Тебе может присниться
человек, пьющий из стакана молоко. А через неделю ты увидишь, как Янни во
время ленча пьет чай, и если это зрелище внезапно покажется тебе
значительным, ты перенесешь состояние сна на него, ты будешь уверен, что
тебе приснился именно он за этим самым занятием, за этим самым столом, и
даже психоскопия не отделит потом одно от другого. В моей жизни дважды
такое случалось. И в этих случаях я доставал из хранилища свою ленту и
отправлялся на диван для сеанса, пока не начинал чувствовать себя лучше.
Послушай меня: я знаю, что поведение девочки может быть важным. Я подожду
и посмотрю, как это соотносится с поведением других. Но если ты хочешь
услышать мою оценку происшедшего, то каждый гражданин в той комнате впал в
состояние сна. В течение тридцати секунд во всей комнате здравомыслящим
оставались только эйзи и эта девочка, при этом большинство из нас были
сосредоточены дьявольски напуганы.
- Кроме тебя?
- Я следил за тобой и за ней.
Джастин глубоко вздохнул, и напряжение частично покинуло его. Это
было тем пустяком, которого он не знал. Это была, по словам Гранта,
комната, полная психологов, забывших свою науку. Оттенки ценностей.
- К черту Гауптмана, - пробормотал он. - Я становлюсь эморитсом. -
Еще два спокойных вдоха. Теперь он мог вспомнить об этом спокойнее и
видеть ребенка вместо женщины: - Я иду на праздник к Валери.
Она глядела на него с невинностью, как любой ребенок, и открыто
предложила подружиться. Они и мы. Может быть, это призыв к миру. Он не мог
вспомнить себя в четыре года. Джекобс, который работал над
соответствующими вопросами психики граждан, мог бы рассказать ему, как
мыслит четырехлетний гражданин. Но кое-что он мог бы выудить из тех темных
глубин: лицо Джордана, когда тому было тридцать с небольшим.
Самого себя и Гранта, кормящих рыбок в пруду. Сколько ему тогда было?
Он точно не помнил. Это было одно из первых воспоминаний, и он не мог
прикрепить его к нужному месту.
Внезапно он вспотел, пораженный.
Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139