Поспешай вперед, Петр, шептала она ему в самое сердце, поспешай
вперед и не оглядывайся назад...
Поблескивающее дождевое облако, которое олицетворяло ее образ,
неожиданно растворилось, когда она вошла в затененную чащу. Непривычный
сумрак плотно окружил их со всех сторон, так что в конце концов они
потеряли ее след впереди себя.
- Проклятье! - сказал Петр, пробираясь мимо торчащих во все стороны
веток, в то время как черный меховой шар метался взад и вперед у него под
ногами, жалобно поскуливая. Он попытался было передать Саше очередную
отогнутую ветку, но тот неожиданно остановился и взглянул на лес,
остающийся сзади них.
Не оглядывайся назад... припомнил он слова Ивешки, которая на свой
манер поторапливала его, уговаривая не останавливаться и не оглядываться
назад...
Он все-таки оглянулся... и увидел, как что-то двигалось следом за
ними, невообразимо быстро, так что только лишь раскачивающиеся ветки,
словно волны разбегались во все стороны. В этот момент ему было не до
раздумий: он ухватил Сашу за ворот, увлекая его сквозь густые кусты,
которые Саша преодолел словно молот, едва не свалившись с ног, когда
освободился от опутавших его веток. Петр не рискнул пустить его одного, и
поэтому продолжал тащить его вперед, не останавливаясь ни на минуту.
Волнение веток продолжало преследовать их: он мог постоянно слышать
приближающийся к ним все тот же хрустящий шелест, который в конце концов
пронесся прямо над их головами, обрушивая на них град мелких обломанных
сучков...
Когда все стихло, и Петр оглянулся по сторонам в паническом
беспокойстве, он неожиданно почувствовал, что Ивешка исчезла не только из
его взора, но и из его сердца, а Саша ухватился за его руку чтобы устоять
на ногах. Между его ног, скуля и подрагивая, пристроился Малыш.
- Что это было? - спросил Петр.
В этот момент он почувствовал, как что-то коснулось его плеча.
Он вскрикнул и повернулся, тут же столкнувшись с Сашей, за которого
он немедленно ухватился, и увидел прямо перед собой ветку, направленную
ему в лицо, шишковатый кусок дерева, с дюжиной торчащих во все стороны
тонких сучков, напоминающих пальцы... Может быть, подумал он, когда его
сердце вновь пришло в норму, на эту ветку он случайно наткнулся при
неосторожном движении...
Но очень медленно ветка вытянулась вновь, серые тонкие пальцы-сучки
вновь заколыхались прямо перед его лицом, как будто само дерево хмурилось,
склоняясь над ним.
Он перевел дыханье и постарался отклониться, испугавшись переплетения
этих голых сучков, которые при неосторожном даже самом слабом колебании
могли задеть его глаза.
Малыш задрожал около его ног и зашипел. Дерево вновь качнулось. Тут
Петр почувствовал, как Саша изо всех сил вцепился в его рукав, то ли
готовясь сделать что-то, то ли просто от страха, который все еще не
покинул его: истинная причина так и осталась непонятной. Сердце билось в
его груди все быстрее и быстрее, и он испугался, что оно вот-вот
разорвется.
То, с чем он столкнулся сейчас, было хуже чем Гвиур, хуже чем Ивешка.
Намного хуже. Пожалуй, он даже надеялся на Ивешку, которая вот-вот
вернется и сама будет иметь дело с этим созданьем, потому что Саша явно не
мог ничего с ним поделать.
Суковатая рука дернулась и вся дюжина подрагивающих пальцев
отклонилась от его лица и, минуя его, потянулась к Саше, а затем медленно
потащила их обоих вперед, поскольку Саша еще сильнее вцепился пальцами в
рукав Петра, так что рукав грозил оторваться. Вокруг затрещали настоящие
сучки, как только их таинственный страж наклонился еще ниже.
Петр подхватил было сашину руку, но тут же потерял ее, не выдержав
неумолимого усилия, с которым лесовик, теперь он был уверен в этом, тащил
Сашу к себе. В отчаянии вместо этого Петр ухватился рукой за шишковатое
покрытое серой корой запястье. Но его рука тут же была схвачена, а затем
усилие возросло, вселяя в него ужас. В следующее мгновенье и вторая его
рука оказалась в капкане, Саша был отброшен в сторону, и неведомая сила
потянула Петра к стволу.
- Саша! - пронзительно закричал он, ощущая, будто в его рубаху
вцепились человеческие руки, усилие которых показалось ему не слишком
сильным. Он попытался оттолкнуть их, надеясь что ему удастся освободиться,
но все, что он пытался сбросить с себя, было лишь густым переплетением
податливых сучков. - Саша... хватай меч! Хватай меч!
Саша вцепился ему в грудь в тот самый момент, когда суковатые руки
потащили его вверх, и трудно было понять, пытается ли Саша просто
удержаться за него или все-таки пытается добраться до оружия. Малыш
залаял, а затем завизжал как побитая дворняжка в тот самый момент, когда
Петр почувствовал, как сашины руки соскользнули с его пояса, а потом и с
ноги, по мере того как, переплетенный густыми мелкими ветками, он исчезал
в кустах.
Захватив его в свое полное владение, лесное чудище освободило одну
руку, но при этом с удвоенным усилием продолжало удерживать его с помощью
второй руки, ощупывая его с ног до головы шишковатыми пальцами-сучками и
обнюхивая. Так он и висел, крепко схваченный за одно плечо, но при попытке
вырваться или ударить своего противника ощущал резкую боль в ребрах и
плече, сопровождаемую приступами удушья. Вот пальцы остановились на его
лице, и он почувствовал, как все ближе и ближе склоняются над ним огромные
коричневые глаза с неимоверно глубокими черными зрачками, кроме которых он
уже ничего не мог видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165