Разве
кто-нибудь помнит, что мы делали здесь? Мы захоронили останки, которые не
должны были быть захоронены, водяной пытался окончательно разделаться со
мной, и никто не хочет говорить о том, чтобы что-то сделать, а все только
сидят и чего-то ждут, в то время как все в этом лесу только и готово
наброситься на нас, и я даже не уверен, кого следует ругать за порванный
парус, но, тем не менее, я не думаю, что здесь можно ссылаться на обычную
случайность, при наличии стольких колдунов.
- Невероятно, но факт, - сказал Ууламетс, пристально глядя на него. -
В тебе, Петр Ильич, определенно что-то есть. Сегодня ночью я постараюсь
понять, что именно.
После чего Ууламетс удалился в сторону костра.
- Что он имел в виду? - спросил Петр у Ивешки и Саши, глядя то на
нее, то на него. - Что он хотел сказать этим?
- Я не знаю, - сказал Саша, когда из-за костра донеслось:
- Черт бы тебя побрал! - Это неожиданно выкрикнул Ууламетс, ударяя в
рыхлую землю посохом.
Петр бросился бегом, держа меч в руке: Малыш и он появились там один
за другим, когда Ууламетс все еще бил концом посоха по движущейся куче
старых листьев. Его книга упала с бревна, где до этого он сидел, и
открытая лежала на земле, а по ней скользил отступающий поток сгнивших
листьев, обращенных в бегство посохом старика, который наконец-то с
проклятьями едва не рухнул на нее, чтобы укрыть. Петр одним ударом
разделил кучу листьев, которая все еще двигалась, надвое, и обе половины,
и вторая, целая куча, исчезли в кустах, преследуемые Малышом.
У него не было никакого желания преследовать их. С выражением
неприязни на лице он взглянул на свой меч, опасаясь, что нечто вредное
могло остаться на нем, и не обнаружив ничего, кроме остатков листьев,
отправился поднимать старика.
Как только Ууламетс с его помощью встал на ноги, он тут же отстранил
его руку, слегка стукнув его пару раз скорее в качестве меры
доброжелательности.
Петр не ударил его в ответ, а лишь парировал его удары поднятым вверх
локтем и удержался от того, чтобы ударить его ладонью, как только
появились Саша и Ивешка, чтобы встать между ними.
- У вас все в порядке? - спросила Ивешка.
Петр понял, что она имела в виду книгу, но Ууламетс ничего не ответил
ей, проявив свою обычную вежливость, как теперь оказалось, не только в
обращении с друзьями, но и с семьей, только уселся на бревно, с завидной
быстротой переворачивая страницы.
Наверное, как подумал Петр, пытался найти в ней ответ. Было время,
когда он с огромным удовольствием швырнул бы эту книгу в огонь, а вслед за
ней и самого старика, но не сейчас и не здесь, в их таком ненадежном
положении.
- Водяной просто-напросто отвлекал нас, - сказал он, чувствуя как у
него дрожат колени. - Мы ведь знали, что он попытается услужить, черт его
побери, и стояли, препираясь там, в то время как он был здесь и попытался
спереть книгу...
- Он не смог бы сделать этого, - робко сказала Ивешка. - Ведь книга
хорошо защищена. - Он вновь почувствовал ее сопротивление. Спустя
некоторое время едва ли кто мог заметить привносимый ею холодок в их
окружение. Он даже подумал, с сожалением, что это было слишком
неосторожно, и ей не следовало бы делать это... Но в их положении даже
такое присутствие прибавляло уверенности, почти так же, как и присутствие
Саши, особенно когда надвигалась ночь, долгая и темная.
Саша тихо спросил у старика:
- Господин мой, а водяной может читать?
- Бог его знает, - пробормотал Ууламетс, по-прежнему роясь в
страницах, и проворчал, махнув рукой в сторону Петра: - Отойди от него!
Ивешка тут же отбежала. Он знал, что у старика были самые добрые
намерения, чтобы поступать так, но он чувствовал...
...Одиночество, прежде всего. Даже при том, что Саша был по-прежнему
здесь рядом. Это испугало его. Наконец учитель Ууламетс отложил книгу в
сторону и начал рыться в своем мешке с какой-то определенной целью.
Петр положил руку Саше на плечо.
- Давай лучше немного поспим, - сказал он, и ему вдруг захотелось,
чтобы Малыш вернулся к ним. Но в окружающем их лесу было тихо, нигде не
было слышно ничего, похожего на борьбу.
Тем временем, Ууламетс разложил прямо перед собой на земле маленькие
горшочки.
- При случае, - сказал он, - я могу использовать мальчишку.
Петру не очень-то пришлись по нраву эти слова.
Итак, пока Саша, сидя на корточках, помогал старику, пока Ивешка
беззвучно парила, сдерживая раздражение по другую сторону костра, Петр
прилег и завернулся в одеяло, расположившись как раз между костром и
Ивешкой, откуда он мог наблюдать за происходящим.
Маленькие горшочки. Угли, собранные прямо из огня.
- Зачем понадобился вам этот огонь? - пробормотал Петр, когда Саша
подошел к костру, чтобы собрать угли.
Саша взглянул на него с выражением страданья в глазах и, ухватив угли
с помощью двух палочек, понес их к куче мха, которую уже приготовил
Ууламетс, после чего вверх взметнулся огромный столб дыма, порыв которого
слегка ударил Петра прямо в лицо.
Нарочно, подумал он с оттенком жестокости, и посмотрел на Ууламетса,
раздумывая в нерешительности, поменять ли ему свое место, или упорно
продолжать нюхать дым.
Наконец он сел, вытер нос краем ладони и подумал, если только Ивешка
могла бы услышать его, что не могло быть никакой разумной связи между этим
дымом, призраками и странными действиями Ууламетса, но когда он подумал о
том, что если все это, тем не менее, все-таки относится к волшебству, ему
было уже поздно сомневаться, потому что теперь его сомнения уже ничему не
могли помочь, и, особенно, они не могли уберечь от вреда Ивешку и ее
благополучие, которое он не отделял от себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165