- Вы сказали, что отпустите нас, и исполните свое обещание, если я
сделаю то, что вы просили. Вы обещали дать нам с собой еду, одежду и
одеяла.
- Да, разумеется, я хотел бы поступить именно так, - сказал старик. -
Но весь вопрос в том, как вы сможете выйти из этого леса, а это уже совсем
другое дело. - Ууламетс вернулся к столу и прислонил посох к стене. - Сила
волшебства в значительной мере зависит от долгого опыта, а легкость, с
которой оно достигается, зависит от молодости. Чем проще повод для
обращения к нему, я думаю, что ты понимаешь меня, тем легче может быть
достигнут результат. Моя дочь значительно старше тебя, но причины, по
которым она прибегает к волшебству, гораздо проще твоих. Ты можешь назвать
в качестве первой причины то, что она - русалка. А разве ты смог бы
остановить ее сегодняшней ночью? Думаю, что нет. Поэтому, вполне возможно,
ты хотел бы получить совет.
Несомненно, он хотел получить совет, но только от кого-то другого, не
от этого старика. Но Петр вот-вот был готов сбежать из этого дома, и,
поэтому Саша не мог отказываться от предложения. Ууламетс был прав в
одном: они действительно оказались в серьезной опасности. А искать помощь
можно было только здесь, в этом доме.
- Что мы должны сделать? - спросил Саша с достаточной кротостью в
голосе. Однако, как и раньше, он не был настроен верить всему, что скажет
Ууламетс.
Но Ууламетс на самом деле был достаточно благоразумен, чтобы понимать
это. Он долго и пытливо смотрел на мальчика.
- Я хочу вернуть свою дочь, - наконец сказал он, - и все остальное
представляется мне очень просто: она хочет заполучить твоего приятеля, ты
же хочешь, чтобы он остался жив. Твое желание имеет определенную силу, что
может оказаться полезным, если ты будешь и дальше упорствовать в своем
прямодушии, да еще научишься парочке полезных вещей.
- Чему именно, мой господин?
Ууламетс ухмыльнулся, оскалив зубы.
- Например, попытаешься узнать характер своих врагов и саму сущность
своих собственных желаний, а так же сущность естества, с которым тебе
придется столкнуться. Мне всегда хотелось иметь рядом с собой кого-нибудь
еще вроде тебя, парень, еще в то время, когда ты даже не появился на свет.

10
Петр приоткрыл один глаз, приподнялся и вдруг сморщился от резкой
боли, разрывавшей его голову на части.
Много, слишком много водки выпил он прошлой ночью.
Его все еще преследовали путаные картины ночных снов, где в сплошную
карусель сливались и лес, и когда-то утонувшая девушка, и он, бегущий
через чащу и преследующий исчезающее лицо...
Это, возможно, была самая приятная часть сновидений. А что касается
самой неприятной, то он неминуемо с ней столкнулся, стоило ему лишь
проснуться с ужасной головной болью и вновь увидеть дневной свет,
пробивающийся сквозь ставни.
Ууламетс уже сидел за своей книгой. Но большее потрясение, бросившее
его в дрожь, Петр испытал, когда поднял голову и увидел, что на самом краю
лавки сидел Саша и спокойно беседовал со старым безумцем. Их головы иногда
тесно соприкасались, как у людей, посвящающих друг друга в свои
сокровенные тайны. Но самое обидное и повергающее Петра в полное
расстройство заключалось в том, что о чем бы они ни говорили, они сразу
замолчали и оба уставились на него с одинаковым многозначительным
выражением, как будто он уличил их в тайном сговоре.
Его состояние после выпитого ночью напоминало ему ощущения, вызванные
появлением призрака, после подмешанной, как он был уверен, в рыбу отравы.
Вот что было началом всех его напастей, после которых все окружающее
потеряло смысл и после чего последовала та ужасающая сцена в лесу...
Или, что тоже очень возможно, ему только приснилось, что они были в
лесу.
Он отвернулся и стал пристально смотреть на темные пыльные стропила,
где не было раздражавшего глаза яркого света, и так попытался сдержать
подступающую тошноту.
Вскоре он услышал скрип дерева и уверенные шаги. Это к нему подошел
Саша и склонился над ним: встревоженное молодое лицо выплыло на фоне
темного потолка.
- С тобой все хорошо? - спросил он.
- Надеюсь, что будет, - пробормотал Петр. Говорить ему было еще
трудно.
- Может, хочешь чая?
Он чувствовал, как его выворачивает изнутри.
- Нет, - сказал он и закрыл глаза. - Я хочу просто немного полежать.
Саша похлопал его по плечу. Но даже легкое прикосновение отдавалось
болью по всей коже. Он слышал, как мальчик отошел к столу и сказал
старику, что с Петром все в порядке.
Петр припомнил, что Саша и Ууламетс говорили прошедшей ночью о нем,
когда утром он вновь увидел их, уютно сидевших и шептавшихся о чем-то. И
под впечатлением этих мыслей он почувствовал пустоту и слабость в груди,
которая теперь уже не имела ничего общего с выпитой вчера водкой.

Так он и страдал почти все утро, пока Саша не принес ему чай с медом
и немного лекарства, на котором настаивал Ууламетс. Он выпил чай, но
отказался от отвратительного варева, которое приготовил для него старик.
Саша умолял его принять лекарство, убеждая в том, что от него не может
быть никакого вреда, но Петр выплеснул содержимое чашки на тлеющие угли.
- Петр! - едва не закричал Саша.
- Пусть помучается еще, - сказал Ууламетс, полагая, что Петр будет
вполне удовлетворен собственной безопасностью.
- Пусть моя боль остается при мне, - сказал он. - По крайней мере я
буду знать, что обязан этим самому себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165