Теперь ему было пятнадцать лет, он был уже достаточно высокий,
но все еще продолжал тянуться вверх.
Он боялся, что однажды, когда он сделает какую-нибудь досадную
ошибку, и дядя Федор, который всегда внимательно следит за ним, скажет,
как он уже частенько поговаривал, что мальчик вполне может позаботиться о
себе и сам.
Федор Мисаров вполне мог сказать, что они заботились о нем и
проявляли милосердие целых десять лет, пожалев в свое время пятилетнего
ребенка, оставшегося сиротой. Они не обращали внимания на то, что он был
им не родной, пока он болтался где-то, не попадаясь никому на глаза, до
тех пор, пока что-нибудь не случалось в трактире или поблизости от него.
В таких случаях дядя Федор очень строго предупреждал мальчика, что за
все происшествия, начиная от пожара на кухне или порчи лошади в конюшне,
все в городе будут припоминать, что есть особые причины, по которым
подобные случайности происходят в "Петушке".
Поэтому дядя всегда старался держать мальчика подальше от глаз
посетителей трактира, заставляя его часами подметать двор, носить воду или
убирать навоз из конюшни. Дядя Федор всегда наставлял его быть аккуратным
и тщательно выполнять любую работу. И Саша старался быть внимательным и
осторожным, как только мог. Он всегда тщательно ухаживал за лошадьми,
аккуратно обращался с посудой, когда приходилось мыть ее, и осторожно
носил полные ведра с водой. Он всегда тщательно проверял все задвижки,
замки и двери в стойлах, следил за лампами и горшками с маслом, и даже за
поднимающимся тестом, которое Иленка ставила для хлеба, и заготавливал
дрова для растопки печей. Саша скреб и чистил все кругом и ни разу не
разбил ни одной тарелки и не оставил незапертых ворот...
И все завидовали ему и считали его очень удачливым.
А может быть, все было гораздо хуже, чем простая зависть.
Он очень хорошо помнил все слухи и знал, что говорили о нем некоторые
люди, жившие по соседству с его родителями, когда те неожиданно погибли.
Ведь даже дядя Федор и тетка Иленка напрочь отрицали это, утверждая, что
он не виноват в этом пожаре, иначе они никогда не взяли бы его к себе.
Ведь и дядя Федор, и тетка Иленка рисковали своим добрым именем, своим
состоянием, которое все было заключено в этом трактире, и они не раз
говорили ему об этом, пытаясь таким образом отвлечь его от подобных
мыслей. Но он всякий раз возвращался к этим воспоминаниям, когда казалось,
что окружающие обходятся с ним очень подло.
Больше всего на свете он старался не желать никому зла, потому что
очень часто ему снился огонь и слышались крики родителей внутри горящего
дома. Еще ему снилась женщина, стоявшая у дверей соседнего дома, которая
постоянно твердила, что этот мальчик - колдун...
Его отец одно время слишком часто бил его, как утверждала эта
старуха, и вот... дом сгорел...
Саша согнул спину, как частенько советовал ему дядя Федор, и скреб
бревенчатый помост, пока не перестал думать об этой старухе. Он скреб и
смывал грязь водой, снова скреб, и снова смывал, пока бревна не стали
абсолютно чистыми, а справа и слева от дорожки не образовались большие
грязные лужи.
- Хорошо, хорошо, - раздался сзади него чей-то голос, и он узнал
человека раньше, чем оглянулся в его сторону через плечо. Это был Михаил,
его сводный двоюродный брат, который был старше его. Одетый
по-праздничному, он направлялся вверх по улице в трактир "Олениха", где
ухаживал за дочкой хозяина. Саша слышал, как еще утром Михаил говорил об
этом на кухне.
Саша подхватил свою щетку и ведро и решил пройти по самому краю
бревен. И, хотя места на помосте, чтобы разойтись двоим, было достаточно,
Михаил плечом оттеснил его с дороги прямо в грязь.
- Неуклюжий болван, - сказал он, превращая все происходящее в забаву.
Саша временами ненавидел его, но это раздражение быстро проходило. Он
не отваживался даже подумать, например, о том, чтобы затолкать своего
разряженного противника в грязь прямо сейчас, после одной из его мелких
проделок. Проступки, подобные этому, были очень опасны для его репутации и
положения в доме и могли нарушить расположение к нему, хотя бы внешнее,
дяди Федора и тетки Иленки.
Но он втайне надеялся, что такой случай может произойти позже,
где-нибудь по пути к "Оленихе", и возможно, что лужи там окажутся
значительно больше.
Он даже испугался, когда поймал себя на этом, испугался нарастающего
раздражения к Михаилу, испугался самой мысли о том, чтобы поднять руку на
двоюродного брата и самому сбросить его в грязь.
Больше всего на свете он боялся, что все разговоры соседей о нем
могут оказаться правдой, боялся, что даже не желая Михаилу зла, он
каким-то образом мог сделать то, чем сейчас был очень напуган, нечто
похожее на то, что, как все говорили, сделал Петр Кочевиков со старым
боярином, тайно сговорившись с кем-то.
Петр вполне откровенно спрашивал его, почему Саша помог ему в самый
первый момент. Но ведь это было так просто: Петр никогда не причинял ему
никакого вреда, а сам, тем временем, отчаянно нуждался в помощи...
Так было до тех пор, пока у ворот трактира не появилась стража, и не
было произнесено этих страшных слов, связывающих Петра с колдовством и
убийством...
В тот момент Саше очень хотелось спрятаться как можно дальше, в самый
темный угол, чтобы никто и никогда даже не вспомнил бы о его
существовании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165