И тогда Арафель вынула свой меч и дрожащими руками попыталась отчистить его от пятен крови; а рана на ее руке все горела, заживленная, но не заживающая, болезненная, как присутствие железа. А она должна была делиться своей силой с Элдом, чтобы уберечь его от увядания. Даже солнце словно потускнело, каким бы блеклым ни было эльфийское солнце, но сегодня оно было мутным и необычным, и хоть оно стояло в зените, его лик то и дело заслоняли щупальца облаков. Она не стала их разгонять — теперь ей надо было беречь свои силы. И когда солнце начало клониться к закату, его объяла преждевременная тьма, и эльфийская ночь наступила рано.Тогда она, вздрогнув, завернулась в свой серый плащ, ибо ветер с севера был холодным, а тучи все больше и больше закрывали небо, пряча звезды.Что-то захрапело, и стук копыт послышался по земле. Она вскочила, испуганная тьмой, которая была чернее ночи, и двумя красными огнями, горящими в ней; но существо приняло двуногий облик, обнаруживая себя.— Пука! Кто позволил тебе явиться сюда? Ты слишком отважен.— Дина Ши никогда не была гостеприимной, — Ши вскинул голову и издал почти что лошадиный храп. — Люди вошли в Элд. Ты разве не чувствуешь их?Она крепче обхватила себя руками. Все вокруг застыло и съежилось.— Уходи, — сказала она.— У тебя затмение, — промолвил пука. — Что-то объяло тебя, Дина Ши, — ноздри его пылали, волосы раздувались ветром, глаза горели диким огнем. — Ты не послушала меня и пошла дальше, а теперь тьма вырвалась на свободу и обрушилась на нас. И Дина Ши нас снова предает, как это было уже однажды — неверная, неверная.— Вовсе нет, — голос ее дрогнул. — Я тоже говорила тебе. Ищи более спокойную реку, пука, не столь опасную, как Керберн. И не груби мне. Ты не у себя. И это небезопасно.— А где безопасно? Куда можно скрыться? Может, ты знаешь? Они проснулись, Дина Ши, они проснулись. А ты таешь. Посмотри… — он протянул ей простой коричневый камешек, который был его душой. — Я не забыл. Бежим со мной. Я достаточно силен, чтобы нести тебя. Я никогда не устаю. Никому еще я не служил, но я помню о сделанном добре.Гнев покинул ее, и она улыбнулась, несмотря на боль и ужас, так он был простодушен в своем предложении.— О, пука, если б это было так легко. Нет. Я не могу. Я была опрометчива и горько поплачусь за это. И все же я попытаюсь исправить все.Плечи его опустились и руки упали. И в третий раз он захрапел, пытаясь рассмеяться.— О, Дина Ши заблуждается.— О братец, каждый из нас ошибается время от времени, возможно, с Вина Ши случается это чаще, чем с другими.— Там был человек, — помолчав, промолвил пука и тряхнул головой, указывая, где, — темный, как я, и отмеченный благословением Ши. Он вошел в Элд, не испытывая страха передо мной.— А, да, его я знаю, — ответила она.— Другим я мог причинить зло, — он вскинул голову, и красные его глаза загорелись, как угли в темноте. Вложив камень в рот, он обернулся черной лошадью и помчался дико и безумно, как это было свойственно его народу.Она взглянула ему вслед, увидев лишь мрак, сопутствовавший приходу Далъета. «Пука переживет грядущий ураган», — подумала она. Безудержная радость и бесшабашность были в его крови, и память у него была коротка. И дроу не сможет укротить его.Ночь все больше сгущалась вокруг Элда. Мелкие создания — феи, олени, зайцы, робкие ежи, лисицы и лупоглазая сова — все жались к роще. Но и здесь, в сиянии деревьев уже было небезопасно.И листья продолжали опадать, умирая на ветру, и камни, погасшие и тусклые, звенели вразнобой.«Послушай меня, — принес ветер голос, гулкий и хриплый, как медь, — ты проиграла и с самого начала была обречена. Иди ко мне, иди ко мне, и я отдам тебе Кер Ри, отдам деревья и их благоухание. Приди, Аовель».Она вздрогнула.— Исчезни! — воскликнула она. — Вернись в свой сон, обольститель! Ты победил мою родню, но не меня. И никогда не победишь, ты старый червь, обманщик, — уходи! Вернись в свою нору!И глубины Лиэслина содрогнулись от хохота.Она, собрав все силы, окутала сердце Элда тишиной, паутиной света и покоя. И камни засияли снова. Она изгнала из памяти этот голос, но сердце ее дрогнуло. И замерев на холме среди струящихся золотистых листьев, она заснула в мечтах об исчезнувших Ши.И в них был дракон — он шепнул, и Ши отбросил то, что делало его Ши: «Далъет, — вспомнив, простонала она. — Мой брат».«Приди, — говорил он. — Довольно с тебя людей. Неужто Ши уйдет без сопротивления? Ты имеешь власть. Используй ее для спасения мира, чтоб сохранить землю такой, какой она была. Что за жалость охватила тебя? Вспомни о гордости и гневе».«Ты хочешь жить, как старый червь», — ответила он шепотом все еще во сне.«А разве ты не хочешь?»Тело от яда наливалось болью, жгучей, как лед. Яд пропитал ее сны. «Месть», — шептал он.Но даже во сне она продолжала прясть свой кокон, и ветер замер в тишине. XII. О доме и надежде Все стало не так, как прежде — Мев и Келли чувствовали это. Вооруженные люди входили и выходили из замка, и отец серьезно беседовал с фермерами, приходившими и приезжавшими на загнанных лошадях с самых далеких хуторов. Они узнавали, откуда могли, новости о стычках, подслушивали разговоры, от которых холодело у них в животах, о Лиэслине и Брадхите, о нападении на Вороновом холме, где крестьяне Кер Велла забросали камнями всадников из Ан Бега. Ризи не вернулся назад; может, он никогда уже не вернется, хотя все молчали об этом.Зато вернулся Донал, но он совсем изменился — он был бледен и изможден, и, казалось, мир стал слишком тяжел для него. Сначала они боялись, что он умрет; но с хутора Гера приехала его мать, чтобы ухаживать за ним. Он лежал дни напролет в лихорадке, и она сидела рядом с ним, как и Мурна, хлопотавшая не меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148