а потом за одну ночь соединилась с северными форварками, залив мглой и восток, где начала громоздиться новая стена.Каждый день люд наблюдал за этим, бросая на небо тревожные взгляды с полей и бастионов стен. Днем и ночью нарастал мрак, пока кольцо вокруг них не замкнулось, и тучи со стороны леса подошли к ним так близко, что незамутненным солнечный свет был виден лишь в полдень, и тень отчетливо виднелась над макушками деревьев, нависавших над Керберном, и среди холмов; и над головой, над самыми стенами замка теперь громоздился темный вал — все выше и выше уходил он в темное небо к яркому солнцу — поверхность его была изъедена и комковата, меняясь, но не двигаясь он висел над ними, словно натолкнулся на какое-то препятствие, сохраняющее этот кладезь солнечного света. Донал всего лишь бросил взгляд на небо, но не заметить это было невозможно — словно чья-то рука обхватила холмы и горизонт стал тусклым и темным.И за ночь круг сузился еще больше. Никто не говорил об этом. Только люди ходили туда и сюда — к стенам и за ворота, каждый чтобы взглянуть — от госпожи Бранвин до кухарки в переднике, обсыпанном мукой после утренней выпечки хлеба — каждый сам по себе. Донал же смотрел лишь на солнце, невыносимо яркое солнце, защиту против мрака, который окружил его, уже намекая на свои будущие границы.«Да спасут нас боги», — думал Донал, но на самом деле мысли его были не о богах, а об Арафели. Он все еще надеялся. Солнечный свет все еще дарил надеждой несмотря на то, что сужался с каждым днем и что их господин отсутствовал седьмой день.— Он ушел, — сказала госпожа Бранвин и так на него посмотрела, что он не осмелился ни о чем спросить. «Ушел». Донал знал, куда ушел господин Киран, и день за днем наблюдал за облачной завесой над лесом.Но тучи оставались на месте, и народ Кер Велла продолжал заниматься своими делами, ничуть не хуже его зная, как догадывался Донал, что их господин не верхом уехал туда, куда он отправился, ибо лошадь его стояла в конюшне и никто из воинов не уходил с ним. И могли бы поползти слухи, но все были как-то странно спокойны, относясь ко всему с доверием таким же, с которым мать его ежевечерне выставляла молоко для ночных посетителей. Это облако было знамением, очевидным знамением и недобрым; но из кузницы долетал равномерный перестук, и летели искры и дым, и всадники приезжали и уезжали по дороге, поддерживая связи с границей, и телеги скрипели с хуторов, день за днем пополняя амбары — замок готовился.Вот и сейчас вдали появилась телега, и когда она подъехала ближе, Донал спустился и остановился у ворот, опираясь на палку.— Откуда? — спросил он, надеясь на вести с границы.— С хутора Ракли, — откликнулась крестьянка. — Все мужчины ушли на границу, а это облако — до чего уродливо, не так ли?Донал невольно посмотрел вверх, пожал плечами и улыбнулся.— Зато солнце прекрасно, добрая женщина.Тревога была написана на ее круглом лице, седые волосы слиплись от пота, губы были поджаты. Но вот в темных глазах мелькнула искра, и улыбка обнажила недостающие зубы. Она похлопала по плечу сидящую рядом девочку, разгладила свои спутавшиеся волосы и кивнула.— О, это да.— Если хочешь, оставайся в замке, — сказал Донал.— Я привезла запасы, все что есть. Оставила знак на, двери, чтобы мои не беспокоились. Это моя внучка — видишь. — она взглянула на детское личико и вновь повернулась к Доналу. — Вокруг хутора не спокойно. Я бы убила их из лука моего старика, но они пришли ночью и увели корову, забрали овец и бедняжку ягненка.— Здесь тебе ничто не грозит, — промолвил Донал. — Шон, — окликнул он подошедшего человека, — проведи их внутрь.Так он впустил их и отвернулся, задумавшись о своей собственной родне и радуясь, что его мать уже приехала в замок. Барк был все еще на границе. Не считая Бранвин и Шихана он был теперь старшим в замке — об этом он и не мечтал. Его называли господин Донал и выказывали ему уважение; но это означало и то, что он должен оставаться на месте и не делать того, что хотел бы — то есть ездить со всеми на поиски господина и искать его самому, не полагаясь на сообщения многодневной давности.Зарокотал гром. Он взглянул на небо и не увидел темной грозовой тучи. Но, кажется, кроме него в замке никто этого не слышал. Все занимались своими делами. И эта странная глухота обеспокоила его — гром нарастал, а никто не обращал внимания. Он поспешил на стену, и хромота его усилилась, ибо палку он бесцельно держал в руках. Во дворе скрипели колеса телег. Играли дети. Громко и протяжно закричал петух, словно оповещая о наступлении утра.Затем раздался оглушительный раскат, заржали лошади, и завыл скот. И внезапно все голоса затихли.Молния вспыхнула на пути Донала, и загрохотал гром, и он увидел силуэт лошади и всадника, вспыхнувшие как солнце и померкнувшие.— Господин, — прошептал Донал. Это был он.— Донал. Помоги, — донесся слабый голос, и силуэт протянул к нему руки. Донал отбросил палку и кинулся навстречу, и Киран соскользнул ему в объятия. Сначала он был бесплотным, но потом Донал ощутил, как тот налился тяжестью, когда отступил белый конь Ши. Он не вынес груза и опустился на колени, прикрывая собой голову и плечи господина. Лицо Кирана было пепельно-белым, и изнутри него словно струился свет, и выпирали сломанные кости. Он был пронзен стрелами — три торчали из груди между ребер, и сломанные их древки вздымались в такт дыханию, но крови не было видно нигде.— Боги, — промолвил Донал, чувствуя, как у него в груди закипают слезы. — О боги, — его охватила дрожь. Он стер грязь со щеки Кирана, и прикрытые веки того дрогнули. Донал огляделся, чувствуя, что не может поднять Кирана, и увидел, что вокруг собралось уже кольцо людей, и он стоит на коленях у самых ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148