Она взяла свой меч и меч Лиэслиа, его лук и все его доспехи. Взойдя на холм, она сложила весь свой груз и села, положив меч на колени. Она отвратила свой взор от Элда, каким он был, и прислушалась к камням.— Эктиарн, — прошептала она в воздух, и тишина вздрогнула, и поднялся ветер, от которого зашепталась трава на холме, зашуршали листья и запели камни.Ветер рванулся дальше, скользя меж деревьев, через луга, заставляя склоняться цветы и замирать зайцев, скакавших под лунным светом.Он коснулся вод Аргиада, подернув их серебром.Он качнул деревья на другом берегу, и их ветви всколыхнулись.— Эктиарн, дай мне своих детей.Ветер скользнул по склонам холмов, серебря их волнующейся травой, и полетел еще дальше.А потом он подул обратно: через холмы и лес, пересекая тихие воды Аргиада, в луга и рощу, шелестя травой и раскачивая камни, с легким привкусом моря, тумана и прощаний, и криков чаек.Арафель вздрогнула от этого ветра, и серый туман всколыхнулся, подавая ей знак. Печаль охватила ее, но она сжала камень, открыла глаза и увидела рощу, какой та была.— Финела! — позвала она. — Финела! Аодан!И ветер снова откликнулся ей, благоухая зеленым Элдом, и сладкими травами, и тенью, и летним теплом. Он улетел, и все замерло.И снова ветер подул обратно, сначала слегка, потом все больше набирая силу, бренча ветвями и сотрясая воды Аргиада, укладывая наземь траву и сгибая деревья, как перед грозой, а камни на деревьях вдруг загорелись несказанным светом. Небо было безоблачным, звезды сияли, луна незамутненно горела, но гроза бушевала, срывая листву, и Арафель поднялась, сжимая меч обеими руками. Всполохи молний мелькали в ее летящих волосах и играли меж мечей на древе. Нарастая, загрохотал гром, гудя и вторя нежному перезвону камней и круговерти листьев.И ветер принес с собой свет в ночь: друг за другом, как луны, летящие над землей, гремя копытами и полыхая гривами, они бежали вместе, как то было и всегда.— Финела! — приветственно воскликнула Арафель. — Аодан!В завываниях ветра примчались к ней эльфийские кони, с раскатами грома они окружили ее; и бледная Финела подошла к ней и дохнула огнем из бархатистых ноздрей, и взглянула на нее, как олень, глазами широко распахнутыми и дивными. Аодан вдохнул ветер и потряс головой во всполохах молний, и ударил копытом землю, и та содрогнулась.— Нет, — печально промолвила Арафель. — Его нет здесь. Но я прошу, Аодан.Сияющая голова склонилась и вновь приподнялась. Она пристегнула к поясу меч и взяла доспехи Лиэслиа. И Финела, заржав, подошла к ней. Она ухватилась одной рукой за сверкающую гриву и вскочила на нее, Финела взрыла землю и повернулась, и Аодан последовал за ней. Шаг становился все шире, и ветер мездрил деревья, сминая траву, и молнии, треща, полыхали в гривах и ее волосах.— Кер Велл, — промолвила им Арафель, и Финела легко побежала над землей. Туман слоился перед ними, но ветер разогнал его, и молнии вспороли его, обнажив очертания, давно затерянные в нем, верховья Аргиада и контуры завядших деревьев. Тени, захваченные врасплох, разбегались в ужасе, завывая на ветру под равномерные раскаты грома, цепляясь за разлетавшиеся клочья тумана.Молния ослепила Кер Велл, заплясала в небе под рокот грома… и замерла, и лошади остановились, и наездница взглянула на хаос, на ворота, грозящие рухнуть и бегущих людей, пораженных тем, что явилось в их гуще.— Киран! — закричала она. — Я здесь!И Киран поднялся со своего места у очага, и более его уже не было, не было и руки Бранвин, чей голос в отчаянии взвился ему вслед.Он стоял во дворе, и камень горел, как огонь, у его сердца, и молнии трещали вокруг него… и сны становились явью.Арафель соскользнула с коня, сияя серебряными доспехами, и обеими руками протянула ему такие же. Он взял и надел их, пристегнул эльфийский меч, но сердце его было холодно, и холод пронизал все его нутро, и молнии окружали их. Человеческий день был серым и облачным, но они стояли в ином миру, и эльфийская луна светила на них бледно-зеленым светом; ночь шла своим чередом — спутница бури, и из двух коней он узнал, что один принадлежит ему.— Аодан, — назвал он его по имени. — Аодан. Аодан. — И конь подошел к нему и застыл в ожидании.— Еще не пора, — промолвила Арафель, ибо вокруг них были и другие — люди, заслонявшиеся от ветра, — женщины, дети и раненые, на чьих испуганных лицах отражалось сияние. Они ей не сказали ни слова; и она не удостоила их речью. Рядом с Кираном она тронулась к воротам, и эльфийские кони шли за ними.— Скага, — промолвил Киран, указывая рукой на стену.— Скага, — повторила она, и старый воин взглянул вниз, и лицо его исказилось.— Мы молим вас — сделайте все, что сможете, — сказал Скага.— Помни, Скага, о чем ты сейчас попросил. У тебя есть всадники — приготовь их, чтобы они выехали вместе с нами, если смогут.Отзвучало несколько ударов сердца, а старый воин все стоял. Он был умудрен и боялся их. Но затем он созвал своих воинов и спустился по лестнице, и принялся отдавать распоряжения мальчикам, и приказал седлать лошадей. Арафель стояла спокойно, потом задумчиво сняла с плеча лук и натянула его. Она могла бы подняться на стену и помочь им оттуда. Но железные стрелы летели стаями, и это она всегда успеет.— Помни, — сказала она Кирану, — когда скачешь иными путями, ты неуязвим для железа, но и сам не можешь поразить человека. Перемещайся то туда, то сюда — это умнее всего.— Мы можем погибнуть, не так ли? — ответил Киран.— Нет, — сказала она. — Ты не погибнешь, пока на тебе камень. Ты можешь лишь растаять. У каждого своя судьба, Киран. Смерть здесь на поле. Шагни в иной мир, и ты увидишь ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148