- Не может быть и речи о заговоре. Моя юная американка абсолютно честна и ни за что не примкнула бы к заговору. Питер Гэхеген очень нравится женщинам. Он нравится даже самой Вайолет Варни. А ее сестра Джоан любит его. И все-таки они свидетельствуют против него, или, вернее, все они показали, что он сам свидетельствует против себя. И все они не правы.
- Черт побери, что вы хотите сказать? - неожиданно вспылил мистер Льюк. - В чем они не правы?
- Они неверно передают его слова, - ответил Понд. - Спрашивали вы их, что он еще сказал?
- Что же еще нужно? - вскричал юрист, окончательно выходя из себя. Они могут поклясться, что он сказал именно эти фразы: "Иду к Февершемам"; "Не иду к Февершемам"; "Иду в клуб" - и ушел, оставив последнюю собеседницу в полной ярости.
- Вот именно, - ответил Понд. - Вы утверждаете, что он произнес три противоречащие друг другу фразы. Я же утверждаю, что он сказал три раза одно и то же, только по-разному расставлял слова.
- "По разному расставлял слова"!.. - повторил Льюк почти злобно. - В суде он узнает, что по закону о лжесвидетельстве "расставлять по-разному слова" совсем не значит "говорить то же самое".
Некоторое время они молчали; затем мистер Понд спокойно сказал:
- Итак, теперь мы знаем все о преступлении капитана Гэхегена.
- Кто сказал, что мы хоть что-нибудь знаем? Может быть, вы знаете? Я нет.
- Да, я знаю, - ответил мистер Понд. - Преступление капитана Гэхегена заключается в том, что он не понимает женщин, особенно современных. Это обычное свойство так называемых губителей женских сердец. Известно ли вам, что старый добрый Гэхеген - не кто иной, как ваш прапрадедушка?
Мистер Льюк вздрогнул: он на самом деле испугался. Не ему первому пришло в голову, что мистер Понд не совсем в своем уме.
- Разве вы не видите, - продолжал Понд, - что Гэхеген принадлежит к старой школе галантных щеголей и волокит? Они восклицали: "О женщина, прекрасная женщина!", но ничего не знали о ней, и женщины этим пользовались. Зато как умели эти щеголи говорить комплименты!
Вы, наверное, считаете, что это не имеет отношения к делу.
Но понимаете ли вы, что я хочу сказать, называя Гэхегена губителем женщин в старом вкусе?
- Пока что я вижу, что он губитель мужчин в весьма новом вкусе! яростно выкрикнул Льюк. - Он убил достойного, тяжко оскорбленного человека, моего клиента и друга!
- Мне кажется, вы немного раздражены, - сказал мистер Понд. Случалось ли вам читать книгу доктора Джонсона Джонсон Сэмюэль (1709 1784) - английский писатель, критик и лексикограф "Тщета человеческих желаний"? Это чтение очень успокаивает. Поверьте мне, писатели восемнадцатого века, о которых я хочу говорить, пишут в чрезвычайно успокоительной манере. Знакома ли вам трагедия Аддисона Аддисон Джозеф (1672 - 1719) - английский писатель "Катон"?
- Мне кажется, вы сошли с ума, - сказал юрист, сильно бледнея.
- Или еще: скажите мне, - осведомился мистер Понд тем же светским тоном, - приходилось ли вам читать пьесу мисс Эйза-Смит о герцогине в купальном костюме? Там все фразы неестественно укорочены, ну... как купальный костюм.
- Имеют ли ваши слова хоть какой-нибудь смысл? - прошептал юрист.
- О, несомненно! - ответил Понд. - Но сразу не объяснишь, это длинная история - вроде "Тщеты человеческих желаний". Дело вот в чем. Мой друг Гэхеген очень любит старинное красноречие и старинное остроумие. Я тоже. Мы ценим блестящие завершения длинных речей и финальные жала эпиграмм. Так мы подружились, нас сблизила любовь к манере письма восемнадцатого века знаете, размеренная речь, антитезы и тому подобное. Предположите, что и вы любите такие вещи и читаете хорошо известные строки из Аддисонова "Катона":
Нам, смертным, не дано успехом править.
Но мы его, Семироний, завоюем.
пер. Д. Маркиша
Они могут нравиться или не нравиться. Но в любом случае вы вынуждены прочесть их до конца. Потому что эти стихи начинаются с избитой истины, вся соль их - в конце. В наше время у фраз вообще нет конца, никто и не ждет его.
Женщинам всегда была в некоторой степени свойственна эта манера. Не потому, что они не думают, - они думают быстрее, чем мы. Нередко они и говорят лучше нас. Но они не умеют слушать, как мы. Они сразу схватывают первую мысль, она для них важнее всего; дальнейшее они подразумевают - и несутся дальше, иногда не дослушав фразы. А Гэхеген совсем другой человек: он принадлежит к старой ораторской школе, всегда должным образом заканчивает фразы и заботится об этом не меньше, чем о начале.
Я позволю себе предположить, как выражаются адвокаты, что в действительности капитан Гэхеген сказал Джоан следующие слова: "Я иду к Февершемам. Не думаю, что они вернулись из Брайтона, но все-таки загляну на всякий случай. Если их нет, пойду в клуб". Вот что сказал Питер Гэхеген. Но не это услышала Джоан Варни. Она услышала, что он идет к Февершемам, и для нее сразу все стало ясно, даже слишком ясно - как поется в песне: "Он идет к той женщине". Хотя он и добавил тут же, что этой женщины скорее всего нет в городе. Ни Брайтон, ни клуб ее не интересовали: она даже не запомнила, что он о них говорил.
Рассмотрим следующий случай. Второй собеседнице Гэхэген сказал: "Не стоит идти к Февершемам, они еще в Брайтоне. Но я все-таки загляну на всякий случай. Если их нет, пойду в клуб". Вайолет совсем не так правдива и добросовестна, как Джоан; она тоже ревнует к Оливии, но из побуждений гораздо более низменных: Вайолет считает себя актрисой. Она услышала что-то про Февершемов и смутно запомнила, что к ним не стоит ходить, то есть что он к ним не идет. Это ей было приятно, и она удостоила его беседой, но не соблаговолила прислушаться к тому, что он говорил дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47