– Что скажете?
– Странно всё это… – выдавил тот.
– Вот именно. А скажите, доктор, и вы, Мортимер, – смерть, которую вы констатировали, может считаться доказанной?
– Ну, жизнь может считаться доказанной, – беспомощно улыбнулся доктор.
– У меня большой опыт, – со своей стороны напомнил Мортимер, – и я этих покойников перевидал немало. И раненых, похожих на покойников. Возможность ошибки я практически исключаю. Труп был совершенно мертвым. Умер от удушения, вследствие захлестнувшегося каната от парового гудка вокруг шеи. Нет, уж где умер, там умер. Другое дело, что гортань не была повреждена. Шейные позвонки тоже. Шок с остановкой сердца вследствие удушения. Вот как я определил бы причину смерти.
– Благодарю вас, – кивнул Кантор, – примерно это я и ожидал услышать.
– Видите ли, – с сомнением сказал доктор Старк, – известно, что если утопленника, не подающего признаков жизни, но выловленного сразу после утопления, положить на колено животом и выдавить из легких воду, можно искусственно наполнить его легкие воздухом и он может начать дышать. Я усматриваю некоторую аналогию с этим методом действий, которые осуществил ваш оборотень. И это продолжает мою теорию, которая объясняет его логику в отношении человеческого организма.
– Напомните мне… – нахмурился Кантор.
– Технический подход! – воскликнул Лендер.
– Именно! – согласился доктор Старк. – Он увидел мертвеца, у которого нет очевидных повреждений. И отнесся к нему как к выключенному механизму. Он просто попытался запустить его. Ну знаете, как если бы ваши часы вдруг встали, вы встряхнете их, прежде чем нести к часовщику. Вдруг они пойдут.
– Поначалу проверю, не кончился ли завод, – заметил Кантор.
– Ну, наш потерпевший был достаточно молод, на вид, – усмехнулся доктор, – значит, завод, по мнению человека-саламандры, не закончился. Ведь это логично.
– Вы опасно заразились его логикой, – улыбнулся Кантор.
– Находите? – Старк словно прислушался к чему-то внутри себя. – Возможно. Я, извольте видеть, практикующий в стационарном лечебном заведении медик. В заведении специфическом. Здесь чаще приходится иметь дело с проявлением человеческих пороков, необузданных страстей, преступных действий. И куда меньше с заболеваниями обывателей, ведущих благонамеренную тихую жизнь. Это накладывает определенный отпечаток на методы моей работы. Приходится учиться на ходу, совершенствовать средства оказания помощи. Изобретать что-то на потребу момента. Многие методики, которые я и мои помощники применяем, несколько спорны для консервативной и оперативной медицины других клиник.
– Вы хотите сказать… – Кантор подошел к окну и встал возле огромного полукружия, за которым открывался вид на парк жандармерии. – Хотите сказать, что почувствовали некое родство подхода? Что наш таинственный незнакомец имеет отношение к экстремальной, если так можно выразиться, медицине?
– Экстремальной? – переспросил доктор Старк. – Тогда уж экстремальной медицине экстремального общества. – Ему явно понравилось редкое слово в необычном контексте. – Мне изменяет фантазия в попытке вообразить, где могли бы сложиться подобные тенденции в оказании экстренной помощи. Но первое, что приходит на ум, – доктор устремил взгляд в пространство, и добродушное лицо его обострилось, – это страна, которая ведет бесконечную, безжалостную настолько, что трудно себе вообразить, войну…
– Грустную, что ни говори, картину вы нам нарисовали, доктор, – сказал Кантор, – боюсь, специфика работы сделала вас пессимистом. Ваша вера в доброе начало человека пошатнулась. Но всё, что вы сказали, безусловно интересно и полезно.
– Рад, если помог вам, – поклонился чопорно Старк.
– Дайте мне знать, если у вас появятся новые идеи, – сказал Кантор. – Да, и держите меня в курсе о состоянии этих троих.
– Хорошо, – согласился доктор.
– Скажите, любезный Мортимер, – поинтересовался сыщик, – вы ведь запомнили, как выглядел этот… Гм… Механик.
– Нет, сэр, – не думая, ответил спасатель.
– Ничего?
– Куртка разве что, – пожал плечами Мортимер, – куртка механика дирижабля. С петлями, знаете, на плечах. Вещь приметная. Да, и еще штаны стюарда воздушного флота. Странное сочетание. Но не выдающееся. И еще руки… Не могу сказать точно. Он прятал их в рукавах великоватой куртки. Но они были странные…
– Черные, шишковатые и с перепонками? – подсказал Кантор.
– Возможно… Хотя нет! То есть и да, и нет.
– Может быть, перчатки?
– Нет, сэр! – уверенно сказал спасатель. – Я помню обычные кончики пальцев. Белые и с ногтями. Только очень короткие. Он урод?
– Не стал бы этого утверждать, – сказал Кантор, погружаясь в размышления, – а его лицо вы не запомнили?
– Нет. Сам удивляюсь, – вновь смутился Мортимер. – Вот разве что глаза… Даже не глаза, а взгляд. Какой-то изумительный взгляд.
– Приметы не богатые, – заметил сыщик.
– Ну, – подумав, добавил Мортимер, – у него были еще инструменты. Он их доставал из-под куртки. Но я ничего подобного не видел. Узнал бы, если бы увидел вновь. Но не могу описать. И еще! – Спасатель встрепенулся. – Под курткой… Я боюсь показаться смешным, но под курткой он, кажется, был зеленым и пятнистым.
– Кругом всё то же… – пробормотал Лендер. – Саламандры атакуют. Саламандры спасают. Ничего не понимаю!
– Очень естественная реакция, – заметил сыщик, – нам пора.

Примерно в то же самое время в островной части Мокк-Вэй-Сити на набережной Тэмс-ривер Остин Ортодокс подъехал к воротам ангара на своем спортивном паромоторе, похожем на поставленный на колеса наконечник копья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109