), а заодно и всех прочих его обидчиков.Несмотря на свою косолапость, Ян Фартинг передвигался почти с такой же скоростью, как нормальный человек, благодаря особому ботинку, который изготовил для него отец-сапожник. Три мили пути через лесную чащу и холм он преодолел на удивление быстро, не задержавшись, чтобы послушать щебет малиновок и полюбоваться на беличьи пляски. Ему было некогда впереди лежал Темный Круг (он же Черный Зем, он же Колдуньина Дыра). «Быть может, сегодня у меня даже хватит наглости пересечь границу, — размышлял Ян. — Мятый вереск, болотистые топи и вонючий туман — в самый раз! Вот это я понимаю! Это настоящий праздник для сына сапожника!»Ур— ра! С древней известняковой скалы открывался превосходный вид на камни и пустоши Темного Круга. Яну не терпелось насладиться этим чернушным пейзажем, и он пустился бегом на вершину. На краю скалы торчали обнаженные эрозией черные корни лиственницы; Ян тысячу раз бывал здесь и всегда смотрел, куда ставить ногу. Но в этот момент он позабыл обо всем на свете, ибо на холме за границей Темного Круга показались кони и всадники.Впереди мчался к границе одинокий наездник в плаще цвета меди; издали он казался лишь коричневым пятнышком на сером холме. А следом за ним, в сотне ярдов, неслись три грязно-черных пятна.Вот это да! И в этот момент Ян споткнулся…… и кубарем полетел с обрыва. Еще у вершины он сильно ударился о склон и остальную часть пути проделал в ступоре, потеряв почти всякое соображение.Горькая грязь набилась ему в рот. Небо вертелось над головой… ох, болван, что же ты натворил! Гадкий запах известковой пыли заполнил ноздри, во всем теле отдавалась резкая боль от ударов. Камни молотили Яна по спине, впивались в руки и ноги, врезались в живот, в бока… бух! бух! бух! Наконец Ян приземлился, распластавшись на куче грязи, проросшей побегами ядовитого плюща. Он лежал, оглушенный, посреди листьев и стеблей, бессильно растопырив руки и ноги, словно марионетка с перерезанными ниточками. Тяжело дыша, он прислушивался к тупой боли во всем теле. Судя по всему, кости удалось сохранить в целости. «Ладно, полежи минутку, — сказал он себе. — Отдохни».Но тут послышался топот и сопение, и Ян, открыв глаза, смутно различил нависшее над ним лохматое существо.Мокрый язык облизнул его лицо. От существа пахнуло псиной.Пес?!— Мрак, это ты?!В глазах у Яна прояснилось, и он разглядел смоляно-черную шерсть, висячие уши и длинный высунутый язык. Коричневые глаза сочувственно, но не без любопытства уставились на Яна. Да, это был Мрак.— Какого дьявола ты приперся сюда за мной?! — Пес залаял, завилял хвостом, таким развесистым, что его хватило бы на пару метелок. От него несло тухлым мясом и путом. — У-у-у, чумное чистилище! Я хочу побыть один! Я же говорил тебе, гнусная скотина! Что? Ты волновался? Холера тебя разбери, из-за чего тут волноваться?!Мрак смущенно тявкнул и, пуская слюни, поставил передние лапы на грубую крестьянскую блузу Яна. Сперва он задушевно склонил голову набок, а затем улегся Яну на грудь с покаянным видом. Правда, в его глазах по-прежнему пылала тревога.— Волновался, что я могу упасть, да? Ты, паршивый волчий огузок! А тебе не кажется, что ты чуток опоздал?В словах Яна слышалась искренняя привязанность к четверолапому приятелю; но слова эти вылетали из его рта искаженными до неузнаваемости, похожими на мычание, едва внятными скоплениями гласных и согласных. Бедняга имел врожденный дефект верхнего неба, в просторечии именуемый «волчья пасть». Но пес понимал Яна Фартинга — как понимали его почти все животные.С бессловесными тварями его связывало какое-то странное сродство — правда, сам Ян не всегда мог понять их. Яна утешало, что его понимает хоть кто-то; тем более что животные вроде Мрака относились к нему куда лучше, чем его собратья-люди.Не считая разве что Хиллари… Мрак принадлежал не Яну, а живодеру, чей дом стоял в Худом переулке, что в Швейных Клетках. Ян нередко забредал к нему на грязный двор, заваленный горшками и котелками, костями и трупами, присаживался и тихонько общался с дворняжкой. Иногда они вдвоем гуляли по окрестностям, гоняясь за вздохами ветра и оглашая вересковые пустоши и болота тявканьем и бормотанием. Но сегодня Яну не хотелось видеть рядом с собой ни единой живой души, поэтому он велел псу оставаться с хозяином, среди навоза и бурлящего в котлах жира, среди шкур, меха и мыла.— Они еще решат, чего доброго, что я тебя своровал. И быть мне снова битым как пить дать! Твой хозяин отколотит меня бедренной костью дохлой коровы. Ну что мне теперь с тобой делать? Какого дьявола ты ходишь за мной хвостом?!Но тут Ян умолк, потому что вспомнил невероятную картину, заставившую его зазеваться и потерять бдительность.— О Боже пресвятой! Мрак, ты только послушай! Знаешь, что я видел оттуда, сверху? К нам из пустошей лезут такие чудища!… Точь-в-точь крылатые какашки из зада Сатаны! — Пес встревоженно вскочил на ноги, опустил голову и зарычал. — Да, дружок, ты совершенно прав. Я буду держаться от них подальше, но надо же рассмотреть их как следует! Они скакали вон оттуда! — Ян указал пальцем на дальнюю кедровую рощицу, заслонявшую обзор. — По-моему, не мешает прогуляться в ту сторону и взглянуть. Идешь со мной, приятель?Черный пес припал к земле и расстроенно заскулил.— Ох, Христовы гвозди! Так и знал, что в попутчики ты не годишься! — Ян с кряхтением поднялся на ноги и отряхнул грязь и прелые листья, прилипшие к штанинам. — Да не хочу я искать приключений себе на задницу. Мрак. Просто посмотрю, что там происходит, и все. — Он расправил капюшон и накинул его на голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57