В один прекрасный день ее молитвы, похоже, были услышаны: мисс Нили – ее подруга, с которой они вместе постигали премудрости цветочного дела, – написала ей с просьбой о помощи. Мисс Нили, уехавшая из Кембриджа еще до грехопадения мисс Шумейкер, открыла в Лондоне свой собственный цветочный магазин, и она по-прежнему считала свою подругу добропорядочной молодой особой. Мисс Шумейкер проработала под началом мисс Нили два года, откладывая каждый лишний пенс в надежде скопить на собственную лавочку. И когда она уже решила, что навсегда распрощалась с прошлым, в магазин зашел брат мисс Нили, и он узнал в мисс Шумейкер бывшую уличную проститутку.
Подробное описание всех тягот и лишений мисс Шумейкер поместилось на одном листе машинописного текста, составленного частным сыщиком, – Джиджи платила ему вознаграждение за услуги, которые тот оказывал «Ссудному товариществу миссис Крез». Просительницами с хорошими рекомендациями и характеристиками занималась миссис Рамзи. А женщинами с сомнительной репутацией – сама Джиджи.
Заливаясь краской и запинаясь на каждом слове, мисс Шумейкер рассказывала Джиджи о своих злоключениях.
– Ах, мэм, я такая бесхарактерная… – говорила молодая женщина. – Но в цветах я знаю толк. Я обучена грамоте, а цифры – мой конек. Мисс Нили даже разрешала мне вести бухгалтерские книги. И ей меня очень хвалили, я и на свадьбы составляла букеты, и на танцы, и на всякие… – Мисс Шумейкер умолкла, вконец оробев от ледяного величия Джиджи.
И дело было не только в ее пышных одеждах – комната ни в чем не уступала ее наряду. После грязной передней и узкого темного коридора роскошь кабинета сражала наповал. Вставленные в роскошные рамки картины Лоуренса Альма-Тадемы, на которых среди обилия белоснежного мрамора из канувшей в Лету античности пронзительно синело небо, неизменно исторгали у зрителей вздохи восхищения. При виде шикарной мебели – точь-в-точь как в аристократических гостиных – у просительниц от страха округлялись глаза, и они не знали, как пристроиться на стуле, чтобы не запачкать красно-бежевую парчовую обивку.
– Вы сказали, что хотите открыть собственный магазин, – напомнила Джиджи. – Уже выбрали место?
– Да, мэм. Я присмотрела магазинчик с витриной в двух шагах от Бонд-стрит. Снимать его дорого, зато место очень хорошее.
Мисс Шумейкер нельзя было отказать в смелости и честолюбии.
– Бонд-стрит? – переспросила Джиджи. – Хотите прыгнуть выше головы?
– Нет, мэм. Я долго думала и в конце концов решила, что по-другому не выйдет. Жены торговцев ко мне носа не покажут, если узнают от мисс Нили о моем прошлом. А знатные дамы, может, и не побрезгуют, если я стану хорошо делать свое дело.
В ее словах была доля правды.
– Все равно я посоветовала бы вам перевоплотиться в добропорядочную вдову.
– Да, мэм.
– И не спешите млеть от восторга перед клиентками благородных кровей. Сперва выясните, кто оплачивает их счета и какого обхождения они ждут, удостоив вас своим посещением.
– Да, мэм. – Мисс Шумейкер едва лепетала от волнения.
– И смотрите в оба. В город часто приезжают богатые американцы. Их надо обслуживать как можно быстрее
– Да, мэм.
Джиджи выписала чек и положила его в конверт.
– Отнесите это миссис Рамзи в соседнюю комнату. Она уладит оставшиеся формальности.
Миссис Рамзи заключит с мисс Шумейкер стандартный договор «Ссудного товарищества миссис Крез», объяснит, что делать с чеком, а потом выведет посетительницу на улицу через черный ход. Джиджи не хотелось, чтобы просительницы делились друг с другом своей радостью, иначе стало бы известно, что она удовлетворяет почти все просьбы.
– О, мэм! Спасибо, мэм! – Мисс Шумейкер присела в таком низком реверансе, что чуть не упала.
– Еще конфетку! – закричал ее сын, до этого сидевший как мышка.
– Тише! – Мисс Шумейкер достала из сумки жестяную коробочку, открыла ее и дала малышу конфету.
Коробка! Бог ты мой! От Демеля из Вены! Точно такая же стояла на столе у Камдена, прямо рядом с ее рукой, когда они в последний раз предавались любви.
– Кто вам это дал? – резко спросила Джиджи.
– Джентльмен на улице, мэм, – ответила мисс Шумейкер, нерешительно посмотрев на Джиджи. – Тимми все плакал и плакал, и тогда он дал ему эти конфеты. Простите, мэм. Не надо было мне их брать. Наверное, нехорошо получилось.
– Успокойтесь, вы ни в чем не виноваты.
– Но, мэм…
– Мисс Шумейкер, вас ждет миссис Рамзи.
Джиджи обыскала весь квартал вокруг «Ссудного товарищества миссис Крез», но Камдена нигде не было. Тогда она села в ландо и поехала обратно к Адамсу. Шотландец нанял для нее кеб, который доставил ее к мадам Элиз, где Джиджи скоротала время, выбирая ткань для новой шали. Через пятнадцать минут прибыла ее собственная карета, из которой она вышла на этом же месте три часа назад.
Вернувшись домой, Джиджи обнаружила Камдена в его спальне – он укладывал стопку накрахмаленных сорочек в дорожный саквояж.
– Зачем ты за мной следил?
– Из любопытства, моя дорогая миссис Крез. Я случайно забрел в ту каретную лавку, и тут появляешься ты. – Тремейн пожал плечами и улыбнулся. – А ты что бы сделала, если бы увидела, что я разоделся, как король в день коронации, и, назвавшись лордом Толстосумом, отправился по каким-то таинственным делам?
– Поехала бы по своим собственным делам, – ответила Джиджи не слишком уверенно.
– Да, конечно, – пробормотал маркиз. – Не волнуйся, я не выдам твою тайну.
– Вовсе это не тайна. Просто я скрываю свое имя. Женщины, которые приходят за помощью в мое ссудное товарищество, не из тех, кого постные святоши называют «достойными сочувствия бедняками».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85