Любой Человек мог войти в любой дом, и всюду ему были рады и встречали как друга. Спрашивать гостя, откуда он, кто он и зачем приехал в этот город, считалось невежливым. Гость, если хотел, рассказывал о себе, а если не хотел – не рассказывал.Мне понравился один небольшой дом на берегу Москвы-реки, и я вошел в его подъезд и поднялся лифтом на двадцатый этаж – я люблю верхние этажи, в них светлее. На лестничную площадку выходили двери четырех квартир, и я на минуту задумался – в какую именно войти. Я любил эти мгновения, когда не знаешь, какие именно Люди тебя встретят, кто они по специальности, но знаешь: кто бы тебя ни встретил – ты будешь желанным гостем. В старину такая ситуация называлась беспроигрышной лотереей. Впрочем, одна из четырех дверей отпадала: на ней висел знак одиночества. Я открыл дверь противоположной квартиры и прошел по коридору в комнату, откуда слышались голоса. Войдя в эту комнату, я увидел, что группа Людей сидит перед объемным телевизором.– Здравствуйте! – сказал я. – Хочу быть вашим гостем.– Мы вам рады! – откликнулось несколько голосов. От сидящих отделилась молодая женщина и подошла ко мне.– Я сегодня за хозяйку, – сказала она. – Идемте, я вам покажу свободную комнату и квартиру вообще. И потом вы, наверное, проголодались?– А завтра мы вас поводим по Москве, – сказал кто-то из сидящих.– Нет, по Москве меня водить не надо. Я ее хорошо знаю, я ведь ленинградец, – ответил я и затем поведал о себе. Присутствующие тоже сообщили мне свои имена и профессии.В мое время люди уже не торчали часами перед телевизорами, смотря все подряд, как это делали многие Люди Двадцатого века, судя по старинным книгам и журналам. Поэтому меня удивило, что вся квартира смотрит какой-то довольно посредственный фильм, – увы, их хватает и в наше время. Я спросил у присутствующих, чем объясняется их странный интерес к этому фильму.– Как, разве вы не знаете? – удивились все. – Ведь вам-то в первую очередь надо знать новость – вы же только что из Ленинграда. Мы ждем чрезвычайного сообщения.– Это касается научной группы, в которой работает Андрей Светочев. Сделано какое-то важное открытие, – пояснили мне.На экране телевизора тем временем ничего особенного не происходило. Шел обычный фильм, который можно смотреть, но можно и не смотреть. Какой-то молодой человек и девушка то ссорились, то мирились, то собирались вместе лететь на Марс, то раздумывали.– А что случилось у ваших соседей? – спросил я присутствующих. – Почему у них на двери висит знак одиночества?– У них большое несчастье. В их квартире жил молодой инженер-строитель. Месяц назад он полетел в командировку на Венеру и там погиб. Обрушилось какое-то сооружение. Вы же знаете, наши земные материалы плохо переносят инопланетные условия.Внезапно фильм прервался, и на экране телевизора возник Старший Диктор, окруженный переводящими машинами. Диктор был взволнован.– Внимание! Внимание! – сказал он. – Слушайте чрезвычайное сообщение. Работают все земные и внеземные передающие системы.Всемирный Ученый Совет обсудил теоретические выкладки, представленные научной группой Андрея Светочева, а также проверил правильность формулы Светочева. Возможность создания принципиально нового единого универсального материала признана правильной и технически осуществимой.Предоставляю слово Андрею Светочеву.На экране появился Андрей. Вид у него был скорее встревоженный, чем радостный. Глухим, невыразительным голосом начал излагать он сущность своего открытия. Он часто запинался, не находил нужных слов, некоторые повторял без всякой надобности – вообще, культура речи у него хромала. Я вспомнил, что в школе отметки по устному разделу русского языка были всегда ниже моих. Но сейчас он говорил совсем плохо – на тройку, если даже не на двойку. Только когда он подходил к стоящей поодаль световой доске и начинал чертить какие-то формулы и таблицы, голос его звучал увереннее, выразительнее. (Сейчас эту речь Андрея знает наизусть каждый школьник, но знает ее в подчищенном виде, без всяких пауз, запинок и повторений. На меня же тогда, признаться, она не произвела сильного впечатления.) Андрей употреблял слишком много научных и технических терминов, понять которые я не мог. Сущность же его открытия, как вы все знаете, сводилась к тому, что он теоретически доказал возможность создания единого универсального материала из единого исходного сырья – воды.Но вот Андрей умолк, экран погас, и в комнате на миг воцарилось молчание. Затем все мои новые знакомые, не сговариваясь, встали в знак высшего уважения. Пришлось встать и мне, хоть в глубине души я счел излишним такое преувеличенное выражение чувств.– Начинается новая техническая эра, – тихо сказал кто-то.Мы вышли на балкон. С высоты двадцатого этажа видны были уходящие за горизонт огни Москвы. Справа от нас виднелись башни Кремля, озаренные особыми прожекторами солнечного свечения. Казалось – над Кремлем вечное солнце, вечный полдень.
Когда я проснулся на следующий день в отведенной мне комнате, то сразу почувствовал, что уже девять часов одиннадцать минут. Квартира была пуста, все ее жители ушли на работу. Я умылся, съел приготовленный мне завтрак и посмотрел утреннюю газету, которая почти целиком была посвящена Андрею и его открытию. Затем я вышел на балкон.Внизу, на набережной Москвы-реки, тек людской поток, и все в одном направлении – к Красной площади. Этот поток не вмещался на тротуаре, он захлестывал мостовую, и из-за этого не могли двигаться элмобили и элтобусы.«Странно, – подумал я. – Сегодня не Первое мая, и не Седьмое ноября, и не День космонавтики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45