— Вмиг растеряв всю величавость, Монктон засеменил за ним, пока Дарвин, пряча улыбку, замыкал шествие. — Помедленнее, полковник, помедленнее. Или вы хотите сломать тут в темноте ногу?
— Ну уж нет! Когда рядом с тобой сразу два доктора, перелом ноги запросто может оказаться смертельным! — Все же Поул замедлил шаг и повернул лампу так, чтобы назад, в коридор, тоже падал луч света. — Да-а, вечерок!.. Мы с Уиллом Бейли только-только устроились выкурить по трубочке виргинского да всласть поболтать про старые времена — мы вместе служили в Пондичерри и при взятии Манилы, — как вдруг снизу кричат, мол, доктору Монктону нужна еще пара рук в помощники.
— А почему не Уилл Бейли? — поинтересовался сзади Дарвин. — Это же его дом.
— Уилли уже принял на борт несколько пинт портера, а я был относительно трезв. Я оставил его тут вздремнуть, а сам спустился. — Поул фыркнул. — Я не костоправ — как вы уже сами могли догадаться, — но когда увидел тут в судомойне нашего бедолагу, так сразу понял: он одной ногой на том свете. Все бубнил себе под нос, бормотал и бормотал. А уж акцент у него — шотландский, да такой густой, хоть ломтями режь… Я добрых пару минут вслушивался, пока не разобрал. И еще он все время дрожал, и трясся, бормотал что-то, бормотал…
Женщина стояла сбоку от лежанки, обеими руками сжимая руку больного. Когда хриплый голос стал громче и отчетливей, она наклонилась над умирающим.
— Джон, нет. Не надо об этом.
В голосе ее слышался испуг. Глаза больного на краткий миг словно бы вспыхнули, приоткрылись в запавших глазницах. Женщина нервно покосилась на Джейкоба Поула и доктора Монктона, который готовил примочку из каолина и сухих трав.
— Его разум не здесь. Он… он сам не знает, что говорит. Тс-с, Джонни, лежи, успокойся.
— От Ханда-Айленд к побережью, за Минчем, — внезапно произнес несчастный, точно отвечая на какой-то незаданный вопрос. — Да-да, у самого берега… в заливе… Там-то вы его и найдете.
— Тс-с, Джонни, лежи тихо. — Подруга больного, привлекательная темноволосая женщина, согбенная трудом и заботой, крепче сжала его руку. — Постарайся поспать, Джон, тебе надо отдохнуть.
Небритый подбородок вновь затрясся, причем темная щетина подчеркивала бледность губ и восковых щек. Веки снова затрепетали.
— Двести лет, — надтреснутым голосом выговорил умирающий. — Двести лет он гниет там, и никто даже не подозревает, что хранится на борту. Один из кораблей старого короля Филиппа. Разбился и затонул. Да-да, со всей этой кучей золота, а до прошлого месяца никто ничего и знать не знал.
Джейкоб Поул рванулся вперед, на его худом лице отобразилось изумление. Женщина покачала головой.
— Сэр, не обращайте на него внимания. Он не в себе, повредился на голову.
— Расступитесь, дайте мне место, — деловито велел доктор Монктон. — А ежели вы, сэр, — он кивнул Поулу, — подержали бы его за плечи, покуда я приложу это ему к груди… А ты, добрая женщина, ступай на кухню, раздобудь еще горячей воды. Возможно, это принесет ему облегчение.
— Я не могу его оставить, — с мукой возразила женщина. — Никто ведь не знает, чем все закончится. Вдруг он…
Под яростным взглядом доктора голос ее оборвался. Она взяла большой медный таз и с видимой неохотой выскользнула за дверь. Джейкоб Поул крепко ухватил больного за плечи, для пущей надежности наклонившись вперед.
— Между берегом и Ханда-Айленд, — повторил через несколько секунд больной. Дыхание его прерывалось, воздух клокотал в горле, но в тоне сквозила уверенность. — Да-да, там и найдете, чуток к северу от Малкирка, возле устья Лох-Малкирка… Небывалая находка. Только, конечно, надобно снаряжение, там ведь глубина двадцать футов, да и слитки весят немало. А еще и этот дьявол… Без помощи никак…
Он умолк и застонал от прикосновения горячей припарки к голой груди. Скрюченные руки слабо взметнулись к горлу, потом снова упали.
— Держите его, — велел Монктон. — Начинается новый припадок.
— Держу. — Поул говорил совсем тихо. Склонившись к больному, он не сводил взгляда с синюшных губ. — Спокойней, Джонни.
Больным овладело лихорадочное возбуждение. Темная голова металась по сложенному одеялу. Исхудалые пальцы то сжимались, то разжимались.
— Идите на юг, — донесся еле внятный шепот. — На юг. Я-то знаю, каково у нас в Шотландии, тут без оружия не обойтись. Нельзя отбиваться от дьявола кортиками и мушкетами — нужна самая настоящая бомбарда. Я его видел — больше левиафана, выше Фойнавена и сильнее Фингала . Пятеро убиты, трое изувечены, а так-таки и показать-то нечего.
— Начинается, — внезапно произнес Монктон. — Конечности цепенеют.
Дыхание вырывалось из напряженного горла все с большим трудом.
— Раздобудьте оружие… не то лишь потеряем еще полклана… Оружие, а с ним уж к Лох-Малкирку, поднять слитки… с дьяволом не посражаешься… у нас только мушкеты. Да, я пойду… на юг. Нужно оружие… больше левиафана…
Когда голос затих, худые пальцы вдруг стиснули руки Поула, и тот вздрогнул — с такой силой впились ему в запястья черные ногти.
— Держите крепче, — предупредил Монктон. — Это последняя судорога.
Но не успел он договорить, как мышцы незнакомца начали расслабляться. Худые руки скользнули вниз по груди, свистящее дыхание затихло. Джейкоб Поул стоял, глядя на неподвижное лицо.
— Он… отошел?
— Нет. — У Монктона был обескураженный вид. — Еще дышит, и даже словно бы стало чуть легче. Я думал… Ну ладно, по крайней мере, он успокоился. Не могли бы вы отыскать эту женщину и проследить, чтобы принесли горячей воды? Хочу еще поставить ему банки.
Поул вглядывался в лицо больного.
— Похоже, ему гораздо лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102