- Метод словесных блоков, - прокомментировал Уэллес. - Большинство
выучившихся самостоятельно любителей чтения научились читать именно так.
- Да, я прочитал об этом после. И Маколи мог читать, когда ему было
три года, но только вверх ногами, потому что он стоял напротив своего
отца, который читал своему семейству библию.
- Существует много случаев, когда дети учились читать так, как ты, и
поражали своих родителей. Ну? Как же ты преуспел?
- Однажды я заметил, что два слова выглядели почти одинаково и
звучали почти одинаково. Это были бок и бог. Я помню, как я в изумлении
смотрел на них, и тогда как будто что-то чудесное забурлило во мне. Я
начал внимательно приглядываться к словам, ужасно волнуясь. Долго я
пребывал в этом состоянии, потому что, когда я отложил книгу и попытался
встать, я был весь деревянный. Но зато я понял, и после этого было совсем
нетрудно понять почти любое слово. Самыми трудными были часто
употребляемые слова, которые все время встречаются в книгах для детей
младшего возраста. Другие слова произносятся так, как пишутся.
- И никто не знал, что ты мог читать?
- Нет. Бабушка запретила мне говорить о том, что я могу читать, и я
не говорил. Она часто читала мне и это помогало. У нас было громадное
количество книг. И конечно, мне нравились книжки с картинками. Один раз
или два меня заставали с книжкой без картинок, ее забирали у меня и
говорили: "Найдем книжку для маленького мальчика".

- Ты помнишь, какие книги тебе нравились тогда?
- Помню, книги о животных. И по географии. Было забавно читать о
животных...
Раз Тимоти начал рассказывать, подумал Уэллес, было нетрудно
заставлять его продолжать.
- Однажды я был в зоопарке, продолжил Тим, - и был возле клеток один.
Бабушка отдыхала на скамейке, и мне было разрешено погулять
самостоятельно. Люди говорили о животных и я начал рассказывать им все,
что я знал. Должно быть, это было забавно в известной степени, потому что
я читал много слов, правильно произнести которые я не мог, потому что я
никогда не слышал их произнесенными. Меня слушали и задавали вопросы, и я
думал, что я был точно как мой дедушка, поучая их так, как он иногда
поучал меня. А затем они позвали еще одного посетителя и сказали:
"Послушай этого малыша, он просто умора!". И я увидел, что все они
смеялись надо мной. Лицо Тимоти стало розовее обычного и он попытался
улыбнуться, когда добавил:
- Сейчас я могу понять, как должно быть это звучало забавно. И
довольно неожиданно, что очень важно в юморе. Однако мое маленькое
самолюбие было так ужасно уязвлено, что я с плачем побежал обратно к
бабуле, которая никак не могла понять, отчего мои слезы. И это послужило
мне уроком моего неповиновения ей. Она всегда твердила мне, чтобы я ничего
не рассказывал другим, она говорила, что ребенку нечему учить людей старше
себя.
- Может быть, не таким образом. И в том возрасте.
- Но, честно говоря, некоторые взрослые многого не знают, - заметил
Тим. - Когда мы ехали в поезде в прошлом году, одна женщина подошла ко
мне, уселась рядом и начала рассказывать мне то, что дети должны знать о
Калифорнии. Я сказал ей, что жил здесь всю свою жизнь, и я думаю, что она
даже и не знала, что все это мы изучаем в школе, и пыталась рассказать мне
все это, и почти все было неправильно.
- Например, что? - поинтересовался Уэллес, который также пострадал от
туристов.
- Ну... она говорила так много... вот это, я думаю, было самым
смешным: Она сказала, что все храмы миссионеров были такими старыми и
интересными, и я сказал да, и она сказала: "Ты знаешь, они все были
построены задолго до того, как Колумб открыл Америку", и я подумал, что
она шутит, и поэтому засмеялся. Вид у нее был очень серьезный, она
произнесла: "Да, все эти люди пришли сюда из Мексики". Я полагаю, что она
думала, что это были храмы ацтеков.
Трясясь от смеха, Уэллес не мог не согласиться с тем, что у многих
взрослых напрочь отсутствовали элементарные знания, и это было просто
ужасно.
- После случая в зоопарке и еще нескольких, подобных этому, я
поумнел, - продолжил Тим. - Тот, кто знал что к чему, совсем не хотел
вновь услышать это от меня, а тот, кто не знал, просто не желал, чтобы его
поучал какой-то четырехлетний малыш. Думаю, что мне было четыре, когда я
начал писать.
- Как?
- О, я просто решил, что если я не смогу кому-нибудь что-нибудь
рассказать в любое время, я просто лопну. Поэтому я начал записывать слова
- печатными буквами, как в книгах. Затем я узнал, что существует
письменная форма, у нас завалялось несколько устаревших учебников, которые
учили, как писать. Я левша. Когда я пошел в школу, мне пришлось
пользоваться правой рукой. Но к тому времени я уже научился притворяться,
что я не знаю что к чему. Я следил за другими и делал так, как они.
Бабушка сказала мне делать так.
- Интересно, почему она сказала так, - удивился Уэллес.
- Она знала, что я не привык общаться с другими ребятами, она
сказала, что впервые оставила меня еще чей-то заботе. Поэтому она сказала
мне поступать так, как поступали другие, и делать так, как велят учителя,
- просто объяснил Тим, - и я точно следовал ее совету. Я делал вид, что ни
в чем не разбираюсь до тех пор, пока другие тоже не начинали в этом
разбираться. К счастью, я очень стеснителен. А учиться было чему, в этом
нет сомнения. Вы знаете, когда я первый раз пришел в школу, я был
разочарован, потому что учительница была одета так, как другие женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82