! Потом была еще выставка карет, и Коля стал
монархистом. Он перечитал горы литературы, относящейся к
дооктябрьскому периоду. И если в превосходстве русского мундира
над наполеоновским он усмотрел причину поражения французов в
1812 году, то победу красных оборванцев он мог объяснить только
как победу носорога над Сократом... А картины получались
почему-то все хуже и хуже. Всю технику, которую мог ему дать
Дом пионеров, он уже получил, а без новых навыков не шло и
дальнейшего прогресса. Все уроки он, глядя на доску, выводил в
тетради гусарские профили и накладывал тени на шары и кубы, но
чувствовал сам, как то главное, что должно быть в художнике -
свое особое видение - уходит, теряется. Он вспомнил, как
записывал когда-то на магнитофон с одноклассником Саней
Фришбергом "Симфонию бьющейся посуды": раздается тонкий всхлип
рюмки, потом глухой - тарелки, потом резкий - поллитровой
банки, то наслаиваясь по двое, по трое, то поочередно, и как
утешал себя после отцовских побоев тем, что искусство требует
жертв; вспоминал, как увлекся одно время рисованием шаржей, но
не на лица, а на предметы - столы, стулья, утрируя в них все
нелепое и некрасивое... А теперь стоило ему взяться за
карандаш, и, даже не глядя, он выводил только идеальный
греческий профиль в кивере и с эполетом. Классу к девятому
Колян, получивший уже к тому моменту за пристрастие к царской
армии кличку "поручик Ржевский", стал совершенно несносен:
талант исчез окончательно, зато сопутствующие ему странности
укрепились и расцвели в полную силу. Но однажды Водомесов
сделал открытие. Вернее, то, что он открыл, ему было, конечно,
известно и раньше, всегда было известно, но как что-то
отвлеченное. Теперь же тот простой факт, что православные иконы
пишутся по строгому канону и никакой отсебятины не терпят,
приобрел для "Ржевского" особый смысл. Так Колян нашел,
наконец, применение своему безглазому изобразительному ремеслу.
Когда же на выпускном вечере он увидал, как эта еврейская
обезьяна Фришберг целуется с девчонкой, за которой он,
Водомесов, безрезультатно ухаживал весь год, тут к Колиным
православию и монархизму присоединилась и народность.
- Я вовсе не антисемит, - втолковывал он гостю-писателю,
тоже, между прочим, с характерными ушами и разрезом глаз. - И в
школе моим лучшим другом был всегда наш общий знакомый Саня
Фришберг. Но представь, когда человек живет русским прошлым,
царским прошлым, и однажды узнает, что все это разрушили, в
общем-то, пришлые инородцы...
- Я другого не понимаю, - счел за благо переменить тему
разговора Кошерский, а точнее, вернуть его в прежнее русло, -
как может современный человек всерьез говорить о монархии?
Нельзя же назначать директором завода сына прошлого директора,
если он по натуре - не коммерсант, а, скажем, музыкант, только
за то, что его отец был хорошим управленцем. А может и отец не
был хорошим, а только пра-прадед.
Колян внимательно, не перебивая, выслушал доводы,
слышанные им уже миллион раз, и даже выдержал паузу - не
добавит ли Олег еще что-нибудь, и только после этого стал
возражать. Правитель, объяснял он, тем более, такой огромной и
могущественной Державы, да и любой, пожалуй, представляет лицо
своей страны в мире. Он должен знать языки и, как минимум, не
путать ударения в своем родном, знать культуру других и,
естественно, своей страны, безукоризненно владеть этикетом. Все
это прививается с детства. Поэтому не только царь, но и
дипломатический корпус, а также строевые офицеры - ведь для
пехоты особых способностей не требуется, а воспитания, ох, не
хватает - все эти категории должны готовиться с детства,
буквально с младенчества. А так как ныне правящие, выбирая
смену из новорожденных, то есть все равно еще никак себя не
проявивших, вправе предпочесть своих детей чужим, дворянское
сословие образуется само собой по естественным законам.
Конечно, доступ к горнилу власти не должен быть закрыт и
способным людям из народа, но так оно всегда и было. Меньшиков
- самый затасканный и далеко не единственный тому пример.
- Да, кукла для официальных приемов, как в Англии, может
выращиваться и с детства, - замахал руками Олег. - Но это же
ничего не имеет общего с реальной властью!
- А зачем станут деловые люди - президенты, канцлеры,
министры - тратить время на встречи с куклой, не имеющей
касательства к власти?
Это все было неверно. Так же неверно, как то, что он,
Кошерский, отвечает за то, что Троцкий устроил им революцию. И
как же русский народ себя не уважает, если считает, что кто-то
другой им может что-то сделать: революцию, переворот,
семидесятилетие социализма. Так же и тут зарыто где-нибудь
деление на ноль, иначе не было бы Кровавого Воскресения,
поражения в первой мировой, да и во всех других странах не
свергли бы своих монархов... Но Олег, похоже, еще туго
соображал после пива и не знал, как возразить на речи Коляна.
- Ну, а это-то ты зачем рисуешь? - без всякой связи задал
он вопрос, махнув рукой в сторону книжных полок, уставленных
иконами - доделанными и еще нет. - Ведь сказано же: "Не сотвори
себе кумира. Ни из дерева..." С этого начинается: "Ни из
дерева".
Но на эту тему спорить не хотел уже Водомесов.
- Это, видимо, не из Нового Завета? Я такого места не
помню.
- Ничего себе богослов! Интересно, о чем думал Саня,
призывая его к этой встрече.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26