мальчик, измученный, оборачивается к гладиаторам.
Мальчик. Ребята, он их чуть не всех перебил! Император (снова выскакивая из ложи, на этот раз в бурном восторге). Где он?
Великолепно! Он получит лавровый венок.
По проходу, бешено размахивая обагренным кровью мечом,
бежит Ферровий. Он в отчаянии. За ним следуют остальные
христиане и смотритель зверинца. Смотритель зверинца
подходит к гладиаторам. Те встревоженно вытаскивают
мечи.
Ферровий. Погиб. Погиб навеки. Предал Спасителя. Отрубите мне правую руку,
она ввергла меня в пучину греха. У вас есть мечи, братья, поразите
меня... Лавиния. Нет, нет. Что ты совершил, Ферровий? Ферровий. Я не знаю; кровь бросилась мне в голову, и кровь на моем мече. Что
это значит? Император (на площадке перед ложей, восторженно). Что это значит? Это
значит, что ты - самый великий человек Рима. Это значит, что на тебя
возложат лавровый венок из золота. Непревзойденный воин, я почти готов
уступить тебе трон. Ты побил все рекорды. Мое имя навсегда останется в
истории. Однажды при Домициане некий галл убил на арене троих и получил
свободу. Но чтобы один обнаженный человек убил шестерых вооруженных
бойцов, да еще храбрейших из храбрых, - такого не бывало! Если
христиане так умеют сражаться, я прекращу гонения на них. Я только
христиан буду брать в свою армию. (Гладиаторам.) Приказываю всем вам
стать христианами. Слышите? Ретиарий. Нам все едино, кесарь. Был бы я там со своей сетью, другую бы он
песенку запел. Капитан (внезапно хватает Лавинию за руку и тащит ее по ступеням к
императору). Кесарь, эта женщина - сестра Ферровия. Если ее бросят на
съедение львам, он расстроится. Он похудеет, потеряет форму... Император. На съедение львам? Глупости! (Лавинии.) Мадам, я счастлив с вами
познакомиться. Это для меня большая честь. Ваш брат - слава Рима. Лавиния. А мои друзья? Они должны умереть? Император. Умереть? Конечно нет. Никто не собирался причинить им ни
малейшего вреда. Леди и джентльмены, вы свободны. Прошу вас, мадам,
пройдите в зрительный зал, в первые ряды, и насладитесь зрелищем, в
которое ваш брат внес такой великолепный вклад. Капитан, сделайте
милость, проводите всех на места, резервированные для моих личных
друзей. Смотритель зверинца. Кесарь, мне нужен один христианин для льва. Народу
обещали его. Они разнесут весь цирк, если мы обманем их ожидания. Император. Верно, верно, нам нужен кто-нибудь для нового льва. Ферровий. Киньте льву меня. Пусть богоотступник погибнет. Император. Нет, нет, мой друг, ты разорвешь его на куски, а мы не можем себе
позволить бросаться львами, словно это простые рабы. Но нам
действительно кто-нибудь нужен. Получается крайне неловко. Смотритель зверинца. Почему бы не взять этого маленького грека; он не
христианин, он колдун. Император. Как раз то, что надо. Он вполне подойдет. Мальчик (выбегая из прохода). Двенадцатый номер программы. Христианин для
нового льва. Андрокл (поднимается, печально, но стараясь взять себя в руки). Что же, чему
быть, того не миновать. Лавиния. Я пойду вместо него, кесарь. Спросите капитана, он скажет вам, что
публике больше по вкусу, когда лев рвет на куски женщину. Он мне вчера
сам это сказал. Император. В ваших словах что-то есть, безусловно, что-то есть... если бы
только я был уверен, что ваш брат не расстроится. Андрокл. Нет, у меня не будет тогда ни одной счастливой минуты. Клянусь
верой христианина и честью портного, я принимаю выпавший мне жребий.
Если появится моя жена, передайте ей от меня привет, пусть она будет
счастлива со своим следующим мужем, беднягой. Кесарь, возвращайтесь в
ложу и смотрите, как умирает портной. Дорогу двенадцатому номеру.
(Четко печатая шаг, уходит по проходу.)
Зрители, сидящие в огромном амфитеатре, видят, что
император снова входит в ложу и садится на место, в то
время как из прохода на арену - отчаянно испуганный, но
все еще с достойным жалости рвением, печатая шаг,
выходит Андрокл и оказывается в центре тысяч жадно
устремленных на него глаз. Слева от него львиная клетка
с тяжелой подъемной решеткой. Император подает сигнал.
Звучит гонг. При этом звуке Андрокл вздрагивает всем
телом, падает на колени и начинает молиться. Решетка с
лязгом поднимается. Лев одним прыжком выскакивает на
арену. Носится по ней кругами, радуясь свободе. Видит
Андрокла. Останавливается; тело его поднимается на
напряженных лапах; втягивает носом воздух, как пойнтер,
держа горизонтально хвост, и издает леденящий душу рык.
Андрокл приникает к земле и закрывает лицо руками. Лев
весь подбирается для прыжка и, предвкушая удовольствие,
восторженно бьет хвостом по пыльной земле. Андрокл
вскидывает руки, взывая к небесам. Увидев лицо Андрокла,
лев вдруг застывает. Затем медленно приближается к нему,
нюхает, выгибает спину, урчит, как автомобиль, наконец,
трется об Андрокла, опрокидывая его. Андрокл,
приподнявшись на локтях, боязливо смотрит на льва. Лев
делает, хромая, несколько шагов на трех лапах, протянув
вперед четвертую, точно она поранена. На лице Андрокла
вспыхивает воспоминание. Он машет рукой, изображая,
будто вытаскивает из нее занозу и ему больно. Лев
несколько раз кивает головой. Андрокл протягивает льву
руки, тот подает ему обе лапы, и Андрокл восторженно
пожимает их. Они заключают друг друга в пылкие объятия
и, наконец, принимаются вальсировать под аккомпанемент
оглушительных рукоплесканий; делают несколько кругов по
арене, затем по проходу и исчезают. Император изумленно
глядит на них затаив дыхание, затем выбегает из ложи и в
сильнейшем волнении спускается по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17