Будь она похожа
на Элизабет Тейлор, ей бы тут каждый вечер были рады... Или хотя бы на
Роберта Тейлора..."
Спохватившись, что куда-то уплывает на облаке благодушия, рожденном
парами виски, Бретон вновь настроился на другой конец комнаты и услышал,
как Кэт упомянула Оскара Уайльда.
- Опять? - слабо возмутился он. - Может, не надо опять Оскара
Уайльда?
Кэт пропустила его замечание мимо ушей, а Мириам улыбнулось своей
скульптурной улыбкой, но Гордону Палфри пришла охота поговорить.
- Джон, мы ведь не утверждаем, что это продиктовал Оскар Уайльд. Но
кто-то же продиктовал, а стиль отдельных кусков идентичен ранней прозе
Уайльда.
- Ах, ранней! - перебил Бретон. - То-то и оно! Погодите-ка... Уайльд
умер в тысяча девятисотом году, верно? А сейчас восемьдесят первый год.
Следовательно, за восемьдесят один год он по ту сторону, или за завесой,
или как это там у вас, у спиритов, называется... так он не только не
развился в своем творчестве, но, наоборот, регрессировал к годам
студенчества.
- Да, но...
- И не из-за отсутствия практики! Ведь, судя по тому, что я вычитал
из книг, которые вы давали Кэт, он с момента смерти держит первенство в
автоматическом письме. Видимо, Уайльд - единственный писатель, чья
продуктивность резко возросла после его похорон, - Бретон засмеялся,
смакуя ту приятную стадию опьянения, когда он начинал думать и говорить
вдвое быстрее, чем в трезвом состоянии.
- Вы исходите из предположения, будто данная сфера существования
точно соответствует всем остальным, - возразил Палфри. - Однако это вовсе
не обязательно.
- Да ни в коем случае! Судя по вашим данным о следующей сфере, она
сплошь населена писателями, лишенными письменных принадлежностей, так что
все свое время они тратят на то, чтобы телепатировать всякую чушь в наша
сферу. И Оскар Уайльд почему-то сделался - как это - стахановцем,
наверное, в наказание за "De Profundis".
Палфри снисходительно улыбнулся.
- Но мы же не утверждаем, что эти...
- Не спорьте с ним, - вмешалась Кэт. - Ему только этого и надо. Джон
- завзятый атеист, а к тому же пришел в разговорчивое настроение. - Она
одарила его презрительным взглядом, но переборщила и на две-три секунды
обрела сходство с маленькой девочкой.
"Словно бы не та эмоция, чтобы вызвать омоложение", - подумал Бретон,
а вслух сказал:
- Она права. Вера моя рухнула, когда я был ребенком, и подорвало ее
открытие, что В.Ф.Вулворт - не местный коммерсант, хотя наш магазин и
называли вулвортовским.
Кэт закурила сигарету.
- Десять порций виски. Эту шуточку он всегда отпускает после десятой.
"А ты всегда отпускаешь эту шуточку о десяти порциях! - подумал
Бретон. - Стерва без чувства юмора. Тебе обязательно хочется выставить
меня роботом, работающем на спиртном". Однако он остался благодушен и
болтлив, хотя и отдавал себе отчет, что это реакция на травму перехода.
Ему удалось сохранить веселость до кофе с сэндвичами, а потом выйти с Кэт
на крыльцо, когда она отправилась провожать гостей до машины.
Октябрьский вечер был прохладным - из-за восточного горизонта уже
начинали подниматься зимние созвездия, напоминая, что скоро со стороны
Канады приплывут снежные тучи. Приятно расслабившись, Бретон прислонился к
косяку с последней на этот день сигаретой в зубах. Кэт разговаривала с
Палфри, уже сидевшим в машине. Пока он курил, два метеора прочертили в
небе огненные полоски. "Конец пути, - подумал он. - Добро пожаловать в
земную атмосферу". Тут машина тронулась, хрустя песком и разбрызгивая
камешки. Лучи ее фар заскользили по вязам, обрамлявшим подъездную дорогу.
Кэт помахала на прощание и, поеживаясь, поднялась на крыльцо. Когда она
направилась прямо к двери, Бретон попытался обнять ее за плечи, но она
решительно ускорила шаг, и он вспомнил свою недавнюю язвительность. Да, в
глухие часы ночи в спальне под ровное дыхание занавесок предстояло
очередное вскрытие.
Бретон пожал плечами, убеждая себя, как мало его это трогает, и
швырнул окурок на газон, где тот и погас в росе. Глубоко вдохнув воздух,
пропитанный запахом палой листвы, он повернулся, чтобы войти в дом.
- Не закрывай дверь. Джон! - Голос донесся из темной полосы кустов за
вязами. - Я пришел за своей женой. Или ты успел забыть?
- Кто это? - тревожно спросил Бретон, когда от кустов отделилась
высокая мужская фигура. Но голос он узнал. Телефонный звонок! Его охватили
гнев и растерянность.
- Ты меня не узнал, Джон? - Незнакомец медленно поднялся по
ступенькам. Свет фонаря над дверью внезапно дал возможность его узнать.
Бретона охватил ледяной, необъяснимый страх - он увидел собственное
лицо.

2
Джек Бретон, поднимаясь по ступенькам к человеку, звавшемуся Джон
Бретон, обнаружил, что у него подгибаются ноги.
Наверное, оттого, подумал он, что ему пришлось больше часа прождать
на ветру в укромной тени кустов. Нет, вернее, причиной был шок, который он
испытал, снова увидев Кэт. Как он ни готовился заранее, как ни рисовал в
воображении этот момент, ничто не могло смягчить потрясения, в чем он
теперь и убедился. Звук ее голоса, когда она прощалась с гостями, словно
заставил запеть его нервную систему, вызвал непостижимые отклики всего его
существа в целом и каждого отдельного атома, это существо слагающего. "Я
люблю тебя! - шептала каждая молекула его тела миллионами гормональных
путей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47