Собрав свои туалетные принадлежности, Хэссон чуть приоткрыл дверь и
прислушался, чтобы не столкнуться с Мэй или Джинни Карпентер. Потом он
крадучись направился к ванной. На полпути он оказался у еще одной чуть
приоткрытой двери и заметил, что комната попеременно то освещается, то
погружается в полную темноту Хэссон поспешно прошел мимо, вошел в ванную и
потратил пятнадцать минут на то, чтобы принять душ и вообще привести себя
в приличный вид. Он еще раз убедился в том, что из незнакомого зеркала на
тебя всегда смотрит незнакомец. Единственное объяснение, которое смог
придумать Хэссон - это то, что люди, всегда бессознательно позируют,
стремясь создать в новом зеркале желаемый облик.
На этот раз Хэссон был захвачен врасплох видом темноволосого,
мускулистого мужчины, чье лицо портила опасливая напряженность в уголках
рта и глаз. Он встал перед зеркалом, сознательно расправил складки лица и
постарался уничтожить все следы усталости и жалости к себе. Потом вышел из
ванной и направился в свою комнату. Средняя дверь все еще была приоткрыта
и за нею по-прежнему то вспыхивал, то гас свет. Хэссон прошел мимо, но тут
его стали одолевать опасения, что там какие-то странные неполадки с
электричеством, из-за которых может загореться сухой деревянный дом. Он
вернулся, приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Тео Уэрри по-турецки сидел на
кровати, держал перед собой настольную лампу и мерно нажимал на кнопку.
Хэссон попятился, стараясь двигаться как можно тише, и вернулся к себе в
комнату. Сейчас он со стыдом осознал, что могут быть увечья и похуже
лопнувших позвоночных дисков и переломанных костей.
Двигаясь медленно и задумчиво, он надел удобные брюки и мягкую
коричневую рубашку. Хэссон был готов как раз к приезду гостей. Их голоса
неровными волнами пробивались из прихожей. Они звучали громко,
непринужденно, жизнерадостно, как и полагалось членам клуба тех, кто
чувствовал себя у Эла Уэрри как дома, клуба, к которому Хэссон не
принадлежал. Он три раза открывал дверь своей комнаты и три раза
возвращался, прежде чем набрался, наконец, решимости спуститься вниз.
Первой, кого увидел Хэссон, войдя в комнату, была Мэй Карпентер.
Теперь на ней было несколько лоскутков белой полупрозрачной ткани,
скрепленных тонкими золотыми цепочками. Она повернулась к нему с ясной
улыбкой и чуть не погубила гостя своим потрясающим обликом. Хэссон
моргнул, стараясь побыстрее придти в себя, и лишь потом заметил других
женщин в не менее экзотических нарядах и мужчин в колоритных шитых тесьмой
пиджаках. До него дошло, что, вопреки его словам Уэрри, данное событие
требовало праздничной одежды. "Все, - укорил его внутренний голос, - на
тебя смотрят". Хэссон замялся в дверях.
- А вот и он! - крикнул Эл Уэрри. - Входи и знакомься с компанией,
Роб.
С рюмкой в руке, Уэрри, так и не сменивший своего форменного мундира,
схватил Хэссона за локоть и подвел к собравшимся.
Не зная, что сказать, Хэссон перевел взгляд на форму Уэрри и спросил:
- Вы сегодня дежурите на вызовах?
Казалось, Уэрри удивился:
- Конечно, нет.
- Я просто подумал...
- Поздоровайся с Франком и Кэрол, - перебил его Уэрри, а потом пошел
целый ряд бессмысленных представлений, во время которых Хэссону не удалось
запомнить ни одного имени. Одурев от вереницы одинаковых улыбок,
рукопожатий и дружелюбных приветствий, Хэссон прибился к столу с
напитками, которым командовала Джинни, облаченная все в тот же костюм из
меднотекса, который он видел на ней днем. Она уставилась на Хэссона и
застыла, неумолимая как рыцарские доспехи.
- Дай человеку выпить, - со смешком сказал Уэрри. - Вон любимое виски
Роба "Локхарт". Налей ему побольше.
Джинни взяла бутылку, критически рассмотрела этикетку и налила
небольшую порцию.
- К нему что-нибудь нужно?
- Спасибо, содовой.
Хэссон принял из ее рук стопку и под благосклонным наблюдением Уэрри
проглотил большую часть ее содержимого. Правда, он все-таки скривился,
когда почувствовал, что виски разбавлено тоником.
- Нормально, а? - забеспокоился Уэрри. - Я несколько дней разыскивал
эту марку.
Хэссон кивнул.
- Я просто никогда раньше не пробовал его с тоником.
Изумленное восхищение отразилось на лице Уэрри.
- Неужто Джинни долила тебе не то! Ну и тетка!
- Ему бы следовало пить обычное ржаное виски с имбирным лимонадом,
как делают все остальные, - бесстыдно заявила Джинни, и Хэссон понял, что
она специально испортила ему смесь. Озадаченный и расстроенный ее
враждебностью, он отвернулся и молча стоял, пока Уэрри наливал ему новую
стопку. На этот раз она оказалась до краев наполнена почти чистым виски.
Хэссон ушел в тихий уголок и занялся выпивкой, методично и безрадостно: он
надеялся оглушить себя до такого состояния, в котором присутствие
незнакомых людей окажется неважным.
Вечеринка продолжалась. Образовывались и рассасывались разные центры
и группы, разговоры постепенно становились все громче - пропорционально
количеству выпитого спиртного. Эл Уэрри видимо решил, что выполнил свой
долг хозяина по отношению к Хэссону, и теперь беспрестанно сновал среди
своих друзей, не задерживаясь ни в одной группе больше нескольких секунд:
здоровый, щеголеватый, ловкий - и совершенно неуместный в своей
шоколадно-коричневой форме. Мэй Карпентер почти все время была окружена не
меньше, чем тремя мужчинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59