- Благодарю. - Амброуз обдумал ее слова и обнаружил в них крупицу
утешения. - Приятно сознавать, что я не отношусь к нежелательным.
- О, напротив, и даже в гораздо большей степени, чем обыкновенный
ученый.
- Если предположить, что существует такая категория людей, как
"обыкновенные ученые", - сказал Амброуз, испытывая чувство вины, словно
выдавал себя за кого-то другого, - что заставляет вас думать, будто я к
ним не отношусь?
- Ну, во-первых, ваши часы стоят по крайней мере три тысячи долларов.
Продолжать?
- Не стоит. - Захваченный врасплох Амброуз не сумел справиться с
собственным самомнением и добавил: - Меня привлекает ценность вещей, а не
их цена.
- Уайльд.
Амброуз на секунду растерялся, решив, что он не расслышал, потом
догадался.
- Это сказал Оскар Уайльд?
- Да, что-то вроде этого, - кивнула Пруденс. - В "Веере леди
Уиндермир".
- Жаль. Я много лет подряд выдавал это изречение за свое. - Амброуз
смущенно улыбнулся. - Бог знает, скольких людей я убедил в своей
необразованности.
- Не беспокойтесь. Я уверена, у вас масса других достоинств. -
Пруденс чуть наклонилась и неожиданно коснулась его руки. - Мне нравится
ваше чувство юмора.
Настороженный открытием, что в таком безукоризненно женственном
существе скрывается на самом деле сложная, сильная, трезвомыслящая
личность, Амброуз взглянул на Пруденс в упор. Ее лицо не дрогнуло, но
теперь он увидел в нем некую двойственность, открывающую ему два различных
характера, словно на картине, построенной на оптической иллюзии, где,
присмотревшись, можно заметить, как высота превращается в глубину. Пруденс
интриговала его, восхищала и манила одновременно, и именно поэтому мысль о
том, что его просто "подцепили", а потом, быть может, используют и бросят,
терзала его все сильнее.
- А что случилось бы, откажись я играть роль чичероне,
сопровождающего вас до Баранди? - спросил он.
- С какой стати бы вы отказались?
- Потому что я вам не нужен.
- Но я же объяснила, что нужны: отваживать нежелательных. Чичероне
для этого и существуют.
- Я знаю, но...
- Какую-нибудь другую девушку вы бросили бы в такой ситуации?
- Нет, но...
- Тогда почему меня?
- Потому что я... - Амброуз запнулся и беспомощно затряс головой.
- Я могу сказать вам почему, доктор Амброуз, - произнесла Пруденс
тихим, но твердым голосом. - Потому что я отказываюсь играть по старым
правилам. Вы знаете, о чем я говорю. Всякий раз, когда нуждающаяся в
помощи женщина принимает услугу от галантного мужчины, ситуация
подразумевает - хотя это редко воспринимается всерьез - что, если все
сложится удачно, она отблагодарит его соответствующим образом. Вы мне
нравитесь, поэтому не исключено, что мы станем близки, если пробудем в
Баранди достаточно долго, и вы не утратите интереса в моих глазах. Но это
случится отнюдь не потому, что вы, скажем, открыли передо мной дверь или
помогли донести чемодан до самолета. Я достаточно прозрачна?
- Прозрачна, как джин. - Амброуз сделал большой глоток. - Это,
кажется, английское выражение?
- Да, но вы можете свободно употреблять американизмы. Я немало
поездила по свету. - Пруденс одарила его еще одной из своих
безукоризненных, ошеломляющих, лукавых улыбок.
Амброуз прочистил горло и окинул взглядом пропеченный солнцем пейзаж
за окнами.
- Отличная погода, не правда ли?
- Ладно уж. Равенство действительно дало нам неравные шансы. -
Пруденс достала новую сигарету и прикурила, позволив Амброузу поднести
огонь. - Расскажите мне лучше, что вы собираетесь делать с этими дУхами.
Изгонять?
- В данном случае это невозможно, - серьезно ответил Амброуз.
- В самом деле? У вас есть теория?
- Да. И я намерен проверить ее здесь.
Пруденс смотрела на него, не скрывая изумления, и это польстило
Амброузу.
- А она объясняет, почему их можно увидеть только с помощью этих
специальных стекол? И почему они поднимаются и опускаются?
- Однако вы следили за новостями.
- Разумеется. Но не томите же меня.
Амброуз прикоснулся кончиками пальцев к запотевшему от холода бокалу.
- Мне немного неловко. Вы ведь знаете, как художники не любят
показывать свои картины до тех пор, пока не закончат работу. Примерно
такие же чувства испытывают ученые к своим излюбленным теориям. Не хотят
оглашать их до тех пор, пока не разложат все по полочкам.
- Понимаю. - Пруденс приняла отказ на удивление спокойно. - Придется
подождать, когда об этом расскажут по радио.
- А, черт, так и быть, - сказал Амброуз. - В конце концов, какая
разница? Я уверен в своей правоте. Объясняется все довольно сложно, но,
если хотите, я попытаюсь.
- Хочу. - Пруденс привстала в кресле и пересела так, что ее колени
коснулись колен Амброуза.
- Помните Планету Торнтона? - спросил он, стараясь не отвлекаться. -
Так называемый "призрачный мир", прошедший вблизи Земли около трех лет
назад?
- Я помню беспорядки. В то время я была в Эквадоре.
- Беспорядки помнят все. А вот физиков больше задело то, что Планета
Торнтона была захвачена Солнцем. Она состоит из антинейтрино,
следовательно, должна была пройти Солнечную систему по прямой, и мы
никогда бы ее больше не увидели. То, что Планета вышла на орбиту вокруг
Солнца, расстроило множество ученых, и они до сих пор пытаются выдумать
новый комплекс сил взаимодействия, объясняющий ее поведение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69