И там, сверкая, словно голубой бриллиант, горела его звезда, ясно
видимая сквозь потолок и крышу дома, как будто перекрытия, стропила и
черепица превратились в прозрачные тени. Пока он не снимал очки, звезду
было отлично видно: с такой же неизменной яркостью она светила даже сквозь
плотные предметы.

Доктор Бойс Амброуз пытался спасти остаток неудавшегося дня.
Проснулся он рано и, как иногда случалось, с тягостным ощущением, что
жизнь не сложилась. Больше всего в приступах этого ощущения его раздражало
то, что он не знал заранее, когда они нахлынут, и даже не мог объяснить,
что их вызывает. Почти всегда он бывал доволен своим постом директора
карлсенского планетария с его превосходным современным оборудованием и
постоянным притоком посетителей. Часть посетителей составляли люди с
высоким положением в обществе, а часть - просто привлекательные молодые
женщины, которые желали услышать все, что он знает о звездах, и порой
увлекались до такой степени, что с интересом слушали его экскурсы в
астрономию даже на следующее утро за завтраком.
Как правило, ему доставляли удовольствие и неторопливая
административная деятельность, и возможности порассуждать обо всех
событиях, происходящих в пространстве от границы атмосферы до пределов
наблюдаемой Вселенной, постоянно предоставляемые местными газетчиками, и
круг общественных обязанностей, и вечера с коктейлями, на которых камера
редко не запечатлевала его присутствие, хотя он не делал ничего особенного
- просто был высок, молод, хорош собой, образован и богат.
Однако иногда приходили другие дни, когда он видел себя самым
презренным существом на свете - популяризатором астрономических знаний. В
такие дни, случалось, он вспоминал, что звание доктора присуждено ему
университетом, известным тем, что там не отказывались от частной
финансовой помощи. Или что его диссертация была подготовлена с помощью
двух нуждающихся в средствах, но весьма сведущих в науке "личных
секретарей", нанятых его отцом. Или что его работа в планетарии могла
достаться любому, чья семья согласилась бы выложить деньги для закупки
нового оборудования. В ранней молодости Бойс был захвачен идеей доказать,
что он сможет построить карьеру без помощи состояния Амброузов, но позже
пришло понимание, что у него для этого не хватает необходимых качеств.
Будь он беден, может быть, ему было бы гораздо легче тратить долгие часы
на занятия в одиночку, но ему мешало то, что он мог позволить себе любое
из возможных увлечений. Рассудив таким образом, он в конце концов пришел к
выводу, что единственным логичным ходом в данной ситуации будет
использовать деньги для противодействия влиянию, которое они же оказывают
на его академическую карьеру, то есть купить то, что они помешали ему
завоевать трудом.
И с подобной философской основой Амброуз жил вполне счастливо. За
исключением тех дней, когда, например, неосторожный взгляд, брошенный на
страницу одного из научных журналов, выхватывал уравнение, которое он
должен был понимать, но... В таких случаях он часто принимал решение
активизировать свою работу в планетарии, и именно поэтому в тот день он
предпринял раннюю трехчасовую поездку к Матту Коллинзу лично вместо того,
чтобы связаться с ним по видеофону.
- Я не специалист в данной области, - сказал ему Коллинз за чашкой
кофе в его профессорском кабинете со стенами цвета загара. - Это чистое
совпадение, что Торнтон и я - старые друзья, и он позвонил мне первому. Я
вообще сомневаюсь, что такой человек, как "специалист по Планете
Торнтона", существует.
- Планета Торнтона, - повторил Амброуз, почувствовав укол зависти к
неизвестному дилетанту, чье имя войдет в историю астрономии только потому,
что ему нечего было больше делать по ночам, кроме как просиживать их в
жестяном сарайчике на лужайке за домом. - Мы точно знаем, что это планета?
Коллинз покачал головой.
- Нет еще. Слово "планета" в данном случае не определяет сути.
Правда, теперь, когда объект ясно виден в форме диска, мы смогли оценить
его диаметр примерно в 12 000 километров, а это размер, характерный для
тела планетного типа. Но не исключено, что в своей собственной системе
размеров он может быть и карликовой звездой, и кометой, и... чем угодно.
- А как насчет деталей поверхности?
- Пока ничего неизвестно. - Коллинзу это отсутствие точного знания,
по-видимому, доставляло какое-то извращенное удовольствие. По обычным
человеческим меркам его можно было бы назвать великаном, и порой казалось,
что все заботы, осаждающие людей нормальных размеров, его просто не
трогают.
- Моя проблема заключается в том, что я должен найти какую-то форму
популяризации Планеты Торнтона в планетарии, - сказал Амброуз. - Как
насчет магнитолюктового телескопа? Разве из этого материала нельзя делать
линзы?
- В том, чтобы изготовить из магнитолюкта предмет в форме линзы, нет
никаких трудностей. И такая линза будет выполнять свою задачу, если
использовать ее для концентрации обычного света. Однако, если ты
попытаешься получить увеличенное изображение Планеты Торнтона, ничего не
выйдет.
- Вот этого я не понимаю, - сказал Амброуз, в отчаянии решившись
признать свое неведение. - Директор планетария должен быть экспертом по
поводу всего, что происходит там, наверху, но я в полной растерянности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69