Есть,
правда, такое понятие - принцип усреднения; он гласит, что местные условия
нашей Солнечной системы следует рассматривать как всеобщие.
Соответственно, раз есть антинейтринное солнце, конгруэнтное нашему, все
остальные звезды галактики с большой долей вероятности устроены так же. Но
это всего лишь принцип, и я понятия не имею, какова средняя плотность
распределения материи в авернианской вселенной. Не исключено, что таких
солнц, как у них, на всю нашу Галактику лишь горстка.
- Едва хватит на венок.
- Венок? - На лице Амброуза отразилось недоумение.
- Авернианцы ведь погибнут?
- Не надо считать себя лично за все ответственным, Гил. Ни к чему
хорошему это не приведет, - сказал Амброуз, понизив голос.
Ирония ситуации, в которой кредо всей своей жизни он услышал из уст
другого, да еще в обстоятельствах, столь полно продемонстрировавших
справедливость высказанного принципа, показалась Снуку забавной. Он сухо
рассмеялся, делая вид, что не замечает встревоженного взгляда Амброуза,
после чего двинулся к воротам. Как он и ожидал, оба джипа стояли теперь с
подветренной стороны от пропускного пункта, но, судя по всему, дежурные
сменились, и их группа беспрепятственно миновала машины. Они почти
завернули за угол здания, когда позади разбилась об асфальт брошенная
кем-то из солдат пустая бутылка. Множество прозрачных осколков, брызнувших
во все стороны, разбежались в дорожной пыли подобно юрким стеклянным
насекомым. Солдат в одной из машин издевательски захохотал, словно гиена.
- Не обращайте внимания. Обо всех инцидентах я сообщу, - сказал
Амброуз, - и кое-кто из этих горилл еще пожалеет о своем поведении.
После того как Мерфи перебросился парой фраз с охранниками, вся
группа вышла за ворота и, свернув налево, направилась по пологому склону к
бунгало Снука. Среди деревянных хибар и сараев небольшого горняцкого
поселка царила обманчивая тишина, но слишком много людей стояло на
перекрестках. Некоторые из них весело приветствовали проходящих мимо Снука
и Мерфи, но сама их беззаботность служила показателем сгущавшейся в
воздухе тревоги.
Снук шагнул к Мерфи и сказал:
- Странно, что здесь до сих пор так много народу.
- У них нет выбора, - ответил Мерфи. - Все дороги патрулируют
"леопарды".
У самого бунгало Снук с ключом в руке чуть опередил группу, но, едва
он поднялся на порог, дверь распахнулась, и к ним вышла Пруденс,
спокойная, элегантная, всем своим обликом олицетворяющая недоступное
другим совершенство. В короткой блузке, подвязанной узлом, она, словно
порыв дорогих духов, светлых волос и затянутой в шелк груди, прошелестела
мимо Снука навстречу Амброузу. Снедаемый ревностью, Снук увидел, как они
поцеловались, но, сохраняя непроницаемый вид, решил оставить увиденное без
комментариев.
- Трогательная встреча, - услышал он собственный голос, самовольно
нарушивший все стратегические планы рассудка. - Нас не было целых два
часа!
В ответ Пруденс только еще крепче прижалась к Амброузу.
- Мне было одиноко, - прошептала она ему. - И я хочу есть. Давай
позавтракаем в отеле.
На лице Амброуза отразилось замешательство.
- Я думал остаться здесь, Пру. Слишком много работы.
- А ты не можешь работать в отеле?
- Без Гила не могу. Он у нас теперь гвоздь программы.
- В самом деле? - Пруденс с недоверием взглянула на Снука. - Ну,
тогда, может быть...
- Я не рискну поехать в Кисуму в таком виде, - сказал Снук, потрогав
свою короткую стрижку "ежиком".
Мерфи, Квиг и Калвер заулыбались.
- Мы поедим позже, - торопливо сказал Амброуз, подталкивая Пруденс к
двери. - Кроме того, у нас есть что отметить: мы только что вошли в
историю науки. Ты сейчас сама все услышишь...
Продолжая уговаривать Пруденс, он увел ее в гостиную.
Снук прошел на кухню, включил перколатор и ополоснул лицо холодной
водой над раковиной. Домашняя обстановка на время вытеснила из его мыслей
безнадежно серый Авернус. Вернувшись с чашкой кофе в комнату, он застал
всю компанию за обсуждением успешного эксперимента. Калвер и Квиг,
развалившись в креслах в самых непринужденных позах, спорили о методах
анализа тех нескольких авернианских звуков, что им удалось записать. Мерфи
стоял у окна, задумчиво пережевывая резинку и устремив взгляд в сторону
шахты.
- Есть кофе и джин, - объявил Снук. - Выбирайте сами.
- Мне ничего, - сказал Амброуз. - Столько всего навалилось, что я,
право, не знаю, с чего начать, однако давайте прежде всего прослушаем
запись Гила.
Он снял с запястья магнитофон, настроил и вложил его в гнездо
усилителя.
- Гил, слушайте внимательно, возможно, это вызовет у вас еще
какие-нибудь воспоминания. Мы имеем дело с новой формой общения и
совершенно не знаем, как воспользоваться ею наилучшим образом. Мне все еще
представляется, что аналого-цифровой модулятор надежнее позволит нам
связаться с авернианцами, но с вашей помощью мы сможем изучить их язык за
несколько дней вместо того, чтобы тратить на это недели или месяцы.
Он включил воспроизведение, и голос Снука заполнил комнату:
"Покоя глубины тебе волны бегущей..."
Пруденс, сидевшая на подлокотнике, кресла Амброуза, неожиданно
прыснула.
- Извините, - сказала она, - но это просто смешно.
Амброуз выключил аппарат и укоризненно взглянул на нее.
- Пожалуйста, Пру... Все происходящее очень для нас важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69