"Пять секунд, как тридцать лет... - подумал он, и с приходом этой
мысли его охватила паника. - Почему Феллет молчит? Почему он не поможет
мне?"
- Я... пытался говорить с тобой, Равный Гил... - произнес Феллет
натужным, хриплым голосом. - Все сложилось не так удачно... Мы чувствуем
твои мысли... Но наши ты не воспринимаешь... И ты не хочешь, чтобы я...
подошел ближе...
- Нет! - Снук вскочил на ноги и покачнулся, задев плечом шкаф,
окружавший его с трех сторон. Шкаф откатился назад на колесиках. Снук
посмотрел под ноги и увидел, что ящик, на котором он сидел, стоит на
неровном куске мокрой доски, совсем неуместный на полированном белом полу.
Слова "Пиво "Дженнингс", отпечатанные на боковой стенке ящика, простые,
домашние слова, остро напомнили ему, что все знакомое и привычное осталось
теперь по другую сторону бесконечности.
- Мне надо назад, - сказал он. - Отправь меня назад, Феллет. Куда
угодно, но только на Землю.
- Это невозможно... Энергетические соотношения неблагоприятны... Нет
приемного устройства... - Грудь Феллета тяжело вздымалась, очевидно, от
усилий, требующихся для воспроизведения человеческой речи. - Тебе нужно
время... Ты привыкнешь...
- Я не смогу. Ты не понимаешь...
- Мы понимаем... Мы чувствуем... Мы знаем, что кажемся тебе
отвратительными...
- Я ничего не могу с собой поделать.
- Постарайся понять, что нам тяжелее, чем тебе... Мы чувствуем твои
мысли... Ты убил...
Снук взглянул на авернианцев в длинных балахонах, и до него
постепенно дошло: им для того, чтобы оставаться с ним в одной комнате,
требуется гораздо больше смелости. Авернианцы, вспомнил он, дружелюбная,
невоинственная раса, и он должен казаться им опасным дикарем. Снук
невольно бросил взгляд на свою правую руку и увидел, что на ней до сих пор
остались следы крови Джорджа Мерфи. Его ксенофобия тут же уступила место
стыду.
- Извини, - сказал Снук.
- Я думаю, тебе нужно отдохнуть... Оправиться после душевного
потрясения и усталости от перехода... - Срываясь на присвист, тяжело дыша,
Феллет превращал в звуки слова, выхваченные из мозга Снука. - Это не жилое
помещение... Но в соседней комнате... мы приготовили постель... Следуй за
мной...
Ровной, скользящей походкой Феллет направился к сужающемуся вверху
открытому проему в стене. Снук, не двигаясь с места, несколько секунд
смотрел ему вслед. Сама мысль о том, что сейчас он завалится спать,
казалась ему неуместной, но, сообразив, что это позволит ему наконец
остаться одному, он двинулся за Феллетом, потом вернулся и забрал с собой
ящик из-под пива. Феллет провел его по короткому коридору, в конце
которого было окно с видом на серый океан и серое небо, светлеющее с
приходом рассвета. Последовав за своим провожатым, Снук оказался в
маленькой комнате, единственным предметом обстановки которой служила
простая койка. Одно окно. Стены, окрашенные чередующимися без всякого
видимого порядка горизонтальными полосами нейтральных цветов.
- Мы увидимся позже... - сказал Феллет. - Тебе станет лучше...
Снук кивнул, все еще не выпуская ящик из рук, и подождал, пока Феллет
выйдет. Дверной проем здесь был такой же трапецеидальной формы, но он
закрывался двумя вертикальными створками, выезжающими из пазов в стене.
Снук подошел к окну и выглянул в мир, которому предстояло стать его домом.
Из окна открывался вид на ступенчатую, спускающуюся к океану панораму
коричневых черепичных крыш, изредка прерываемую аллеями и площадями, где
по своим таинственным делам неторопливо двигались Люди. Почти все носили
белые или голубые ниспадающие одежды и издалека напоминали жителей Древней
Греции. Ни экипажей, ни фонарных или телефонных столбов, ни антенн Снук не
увидел.
Океан начинался сразу же за домами и тянулся до самого горизонта.
Сотни островов, разбросанных по водной глади, казались флотилией кораблей
на якоре. Большинство из них сходилось крышами к невысоким центральным
пикам, отчего вместе со своими отражениями в воде они делались похожими на
вытянутые граненые алмазы. Но неподалеку располагались два острова,
соединенные в единое целое двойной аркой. Все это Снук уже видел в
переданных Феллетом образах.
Насмотревшись на чужой пейзаж, Снук отвернулся от окна и подошел к
койке, поставил выкрашенный в оранжевый цвет ящик рядом, снял часы и
положил их на ящик, создав для себя маленький уголок знакомого и
привычного. Затем снял голубой плащ, до сих пор влажный от земного дождя,
свернул его и положил рядом с ящиком. Чувствуя невыразимую усталость во
всем теле, он прилег на койку, но далеко не сразу к нему пришло
спасительное забвение.
Снуку снилось, что он вместе с Пруденс Девональд и они покупают кофе
и сыр в маленьком магазинчике какого-то провинциального городка. За
стеклами витрины с золотыми буквами жила своей жизнью центральная улица с
красными автобусами, шпилем собора и опавшими листьями, гонимыми
октябрьским ветром. От кристальной чистоты этого видения сон казался ему
настоящей жизнью, и простое счастливое чувство, которое он испытывал, тоже
казалось совсем подлинным. Когда сон стал ускользать, Снук цеплялся за
него изо всех сил - какая-то крохотная часть его сознания, не поддавшаяся
обману, твердила, что, когда он проснется, ему снова станет плохо и
одиноко.
Так и произошло.
Опустив голову, Снук сел на край койки, но через какое-то время
устоявшаяся за всю жизнь привычка к иронии взяла свое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69