У него было странное ощущение, будто лучи солнца сосредоточились только на ней, заливая ее потоками света, он же стоял где-то поодаль, затененный темной дождевой тучей. В эту минуту она была великолепна, она стояла на фоне моря, и оно блестело и искрилось; радуясь ее молодости, свежести ее кожи, ее чуть угловатой стройности. В нем шевельнулась нежная тревога, где-то он уже это видел – само совершенство, озаренное солнцем на фоне моря. Огорчило его это умозаключение или обрадовало, он не понял.
Она нагнулась к стоявшему у ее ног магнитофону – не столь уж грациозно, длинные волосы заслонили лицо, и он невольно обратил внимание на мягкую округлость ее живота над розовой полоской бикини и на широкие чуть костлявые, как у подростков, бедра. «Непонятно, – подумал он, – зачем ей вчера утром понадобилось уродовать себя дурацкой, широченной рубашкой и этими огромными, со все лицо, темными очками».
– Она меня интервьюировала, – сообщил Мэрфи. – Против моей воли.
– Ну, разумеется, – усмехнулся Крейг. Мэрфи славился как раз тем, что давал интервью кому угодно и отвечал на любые вопросы. Это был рослый, грузный, крепкого сложения шестидесятилетний человек с копной черных крашеных волос, одутловатым от виски лицом и живыми, хитрыми глазами. В общении он по-ирландски прост и грубовато-добродушен. Среди кинодельцов Мэрфи имел репутацию одного из самых неуступчивых посредников, и, обогащая своих клиентов, он преуспевал и сам. Контракта с Крейгом он не подписывал – их соглашение было скреплено только рукопожатием, – но представлял его интересы на протяжении двадцати с лишним лет. С тех пор как Крейг перестал выпускать фильмы, они встречались очень редко. Они были друзья. «Но уже не такие близкие, как когда-то, – с горечью подумал Крейг, – как в те времена, когда дела у меня шли хорошо».
– Как твои дочки, Джесс? – спросила Соня, – По последним сведениям, вроде бы в порядке. Насколько могут быть в порядке девушки в их возрасте. Марша, говорят, пополнела.
– Если они не попали под суд за распространение или хранение наркотиков, считай, что тебе как отцу повезло, – пошутил Мэрфи.
– Я и считаю, что мне повезло, – сказал Крейг.
– Ты что-то бледноват, – сказал Мэрфи. – Надевай плавки и побудь немного на солнце.
Крейг покосился на стройное загорелое тело Гейл Маккиннон.
– Нет, благодарю. Мой купальный сезон еще не начался. Соня, пойдем прогуляемся, пусть они спокойно заканчивают свое интервью.
– Уже все, – сказала Гейл Маккиннон. – Он говорил полчаса.
– Сообщил что-нибудь интересное? – спросил Крейг.
– Ты имеешь в виду, говорил ли я какие-нибудь сальности? Нет, не говорил.
– Мистер Мэрфи дал мне очень содержательное интервью, – сказала Гейл Маккиннон. – Он сказал, что киноиндустрия обанкротилась. Нет ни денег, ни талантов, ни дерзания.
– Такое заявление здорово поможет тебе при заключении очередного контракта, – сказал Крейг.
– А мне наплевать, – махнул рукой Мэрфи. – Свое я уже заработал. Чего мне бояться? Могу, когда есть настроение, позволить себе удовольствие говорить правду. Вот, например, собираются снимать фильм, который финансируют индейцы племени апачей. Разве это дело – чтобы какие-то индейцы диктовали нам, что писать. На ленч мы заказали омаров. Ты не против?
– Нет.
– А вы? – обратился он к девушке.
– Я люблю омаров, – ответила она.
«Стало быть, она остается на ленч». Крейг сел на складной брезентовый стул лицом к ней.
– Она, – Мэрфи ткнул пальцем в сторону девушки, – все про тебя расспрашивала. И знаешь, что я ей сказал? Я сказал ей, что одним из пороков киноиндустрии сегодня является то, что она выбивает из колеи таких людей, как ты.
– Впервые слышу, что я выбит из колеи.
– Ты же понимаешь, Джесс, что я хотел этим скачать. Кино перестало привлекать тебя. А как сказал какая разница?
– Он очень хвалил вас, – сказала Гейл Маккиннон. – Я бы от таких похвал смутилась.
– Он же мой агент, – сказал Крейг – Разве вы ждали от него чего-нибудь другого? Если бы вы послушали, что моя мать обо мне говорила, когда была жива, вам бы тоже понравилось.
– Я в этом уверена. – Девушка нагнулась к магнитофону. – Включать?
– Не сейчас. – Он заметил на ее губах легкую усмешку. Она опять надела темные очки. И тут же снова показалась ему враждебной.
– Гейл говорит, что у тебя каменное сердце, – сказал Мэрфи. У него была привычка называть девушек по имени, даже если он только что с ними познакомился. – Почему ты не хочешь дать ей шанс?
– Когда у меня будет что сказать, она услышит это первой.
– Будем считать это обещанием, мистер Крейг, – сказала девушка.
– Ты правильно делаешь, Джесс, оставляя свои мысли при себе, – сказала Соня. – Я целых полчаса слушала здесь разглагольствования мужа и, если бы могла, заставила бы его замолчать.
– Уж эти мне жены, – проворчал Мэрфи. Но в тоне его звучала нежность. Они были женаты двенадцать лет и если ссорились когда-нибудь, то не на людях.
«Вот в чем преимущество поздних браков», – подумал Крейг.
– Слишком уж много задают люди вопросов, – сказала Соня. Она говорила спокойным, материнским тоном. – И слишком часто им отвечают. Что до меня, то если бы эта милая девушка спросила меня сейчас, где я покупаю губную помаду, я ей и этого бы не сказала.
– Миссис Мэрфи, где вы покупаете губную помаду? – спросила Гейл Маккиннон. Все засмеялись.
– Слушай, Джесс, – сказал Мэрфи. – Может, нам пойти с тобой в бар, а женщин оставить одних? Пусть позлословят немного на досуге перед ленчем. – Он встал, Крейг тоже.
– И мне хочется выпить чего-нибудь, – сказала Соня.
– Скажу официанту, чтобы принес.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16