"Черт бы все это побрал! Черт бы побрал!" -- ругался он про себя -- ни одной светлой мысли в голову, как назло, не приходило.
Можно ли себе представить -- всю оставшуюся жизнь провести здесь, в Гэтлине, штат Нью-Мексико, не иметь никакой возможности выбраться отсюда даже на короткое время, схватить глоток свежего, прохладного воздуха, испытать пусть кратковременную радость... От непосильных размышлений заломило в затылке. Вдруг его осенило: большими шагами он выбрался из спасительной тени и поднялся на крыльцо, ведущее в помещение местной гэтлинской газеты "Геральд".
Редактор сидел за большим письменным столом, покрытым толстым слоем пыли, и устало черкал толстым синим карандашом по длинному белому листу испещренного пометками свежего оттиска. Он рассеянно выслушал Макомбера, время от времени орудуя своим инструментом.
-- Мы могли бы рассказать об электорате Гэтлина,-- быстро говорил Макомбер, наклонившись над редакторским столом.-- Посмотрите, какие люди служат простому народу. Не обойдите вниманием собственников, объясните, какой защиты и помощи они вправе ожидать от шерифа графства, от окружного прокурора, казначея графства, то есть от тех, кого они-то и избрали на эти посты. Наверняка интересно будет вашим читателям. Например: почему преступники, совершившие правонарушения в нашем графстве, свободно разгуливают по улицам города и плюют на всех стражей и защитников закона? На вашем месте я написал бы убойную статью -- что-то вроде редакционной. За девяносто вшивых долларов. Стоит лишь появиться вот такому нелицеприятному общественному мнению в вашей газете -- и уже завтра шериф наверняка отправит своего человека за преступником в Лос-Анджелес.
-- Так.-- Бегающий редакторский синий карандаш провел три размашистые черты поперек листа.-- Почему бы вам, Макомбер, не заняться своими прямыми обязанностями -- третьего помощника шерифа?
-- Не забывайте -- вы газета партийная! -- угрожающе наступал Макомбер.-- В этом все дело. Вы, демократы, промолчите в тряпочку, если, скажем, городской политик-демократ станет разъезжать по главной улице в роскошном лимузине. Дело в том, что вся ваша организация пронизана коррупцией.
-- Совершенно верно,-- согласился редактор,-- вы попали прямо в точку! -- И вновь стал водить синим карандашом по листу.
-- Ах во-от оно что-о! -- протянул Макомбер, поворачиваясь к двери.-Ну и ради Бога!
-- Вся беда ваша,-- назидательно произнес редактор,-- заключается в том, что вы постоянно недоедаете. Вам нужно обеспечить хорошее питание.-- И нацелил острие карандаша на какую-то фразу.
Третий помощник шерифа ретировался, с грохотом захлопнув за собой дверь, и со скучным видом побрел по улице, не обращая уже прежнего внимания на удушающую жару. Миновав свой дом, он направился прямо в офис. Жена все еще у окна, тщетно высматривает хоть кого-нибудь на улице, где почти никогда никого не бывает, разве что по субботам.
Макомбер уставился на нее с другой стороны улицы, испытывая резь в глазах.
-- И это все, что тебе остается? -- зло выпалил он.-- Целый день сидеть у окна?
Она ничего ему не ответила и, бросив на него рассеянный, безучастный взор, вновь устремила его в дальний конец улицы.
В кабинете шерифа Макомбер тяжело опустился на стул. Шериф все еще на месте. Сидит, положив ноги на край стола.
-- Ну что? -- спросил он.
-- Да черт с ними со всеми! -- в сердцах выругался Макомбер, вытирая пот с лица цветным носовым платком.-- Не понимаю, с какого бока меня все это касается?! -- Расшнуровал ботинки и оперся спиной на стул.
Шериф стал звонить по телефону в Лос-Анджелес.
-- Свонсон? -- кричал он в трубку.-- Говорит шериф Хэдли из Гэтлина, штат Нью-Мексико.-- Пойдите и уговорите Брисбейна, чтобы прекратил плакать и орать! Выпустите его на свободу! Мы за ним не приедем. У нас на это нет времени. Благодарю вас.-- И радостно вздохнул, как человек, довольный, что завершил свой рабочий день.-- Я иду домой, обедать.
-- Ступай и ты,-- обратился к Макомберу второй помощник.-- Я за вас подежурю.
-- Да ничего,-- отказался Макомбер.-- Я не очень голоден.
-- О'кей, в таком случае я пойду,-- поднялся второй помощник.-- Ну пока, Макомбер.-- И вышел, насвистывая веселенький мотивчик.
Третий помощник плюхнулся всем своим грузным телом на вращающийся стул шерифа, не снимая расшнурованных ботинок. Откинувшись на мягкую спинку, опять впился глазами в плакатик: "Разыскивается совершивший убийство... ...Четыреста долларов". Теперь эти строчки освещало яркое солнце. Он просунул ноги в мусорную корзину и беззлобно произнес:
-- Будь ты проклят, Уолтер Купер!
ВТОРИЧНАЯ ЗАКЛАДНАЯ
Зазвонил звонок, и я подошел к окну, чтобы посмотреть, кто там.
-- Ни в коем случае не вздумай открывать! -- крикнул мне отец.-- Может, это принесли повестку в суд.
-- Кто же разносит повестки по воскресеньям? -- напомнил я ему, осторожно раздвигая шторы.
-- В любом случае не открывай.
Отец вошел в гостиную. Со сборщиком налогов он не умел обращаться: на него обычно наседали, угрожали, и ему, перепуганному насмерть, приходилось давать самые несбыточные обещания, клятвенно убеждать, что он обязательно заплатит, заплатит очень скоро, но никогда так и не платил. Те снова являлись к нему, и начиналась прежняя сцена,-- его поносили на чем свет стоит. Если отец был дома один, то дверь никогда не открывал, даже не интересовался, кто пришел. Просто сидел на кухне с газетой в руках, а колокольчик разрывался прямо у него над головой. Не открывал даже почтальону. Колокольчик звякнул снова.
-- Черт бы тебя подрал! -- в сердцах выругался я.-- Да это какая-то старуха, почтенная леди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67