всюду, привыкнув к
этому на земле, они будут оставлять, несмотря на строжайшие запреты,
пустые жестяные банки и пластиковые обертки.
Там, за облаками, там, за облаками... Взвейся в небо - проверь себя!
Up, up in the sky!..
Все эти рекламные лозунги я знал наизусть, они лгали, и потому я
терпеть их не мог. Не стоит обвинять людей в стремлении покинуть
поверхность земли - еще десять лет назад я наивно верил, что в облаках они
обретут счастье. На деле же они осквернили воздушное пространство,
осуществив, как заметила одна из газет, "вертикальный экспорт культуры
пластиковых деревьев".
Маленькие аэростаты всех цветов радуги облепили большой, в них
продавались гамбургеры, пиво и цыплята, а еще надувные резиновые
облачка-сувениры.
Вот и первые туристы в меховых шубах, в хорошо утепленных куртках
оливкового цвета вывалились из лифта, иные держались на ногах весьма
неуверенно, их поддерживали экскурсоводы, помогая освоить размашистый
лыжный шаг.
Мне не обязательно было подходить к ним, мои кандидаты сами придут ко
мне, они покинут безопасное пространство возле лифта и устремятся далеко
вперед, так далеко, что никто из сотрудников туристского сервиса не
сможет, да и не захочет последовать за ними.
И вновь я увидел перед собой Фила - в тот страшный миг. В радостном
возбуждении помахал он мне с вершины облачной гряды и исчез. С тех пор
официально его считали пропавшим без вести, но я-то лучше знаю, в чем
дело. Фил Брент, мой сын, оказался первой жертвой воздушных лыж - моей
первой жертвой. Глубоко вдохнув холодный воздух, я попытался освободиться
от воспоминаний, до сих пор причинявших боль.
Выдерживая дистанцию, я не спеша обогнул "облачный сад" и занял
удобную наблюдательную позицию на возвышавшихся над "садом" холмах. Потом
достал бинокль. Нынче будет много туристов, синоптики предсказали густые,
плотные облака.
Я внимательно созерцал нараставшую туристскую суету. Обратил внимание
на шестерых одетых в черное людей, скрывавших лица под защитными масками.
Они отделились от толпы, миновали уже самые дальние торговые палатки.
Неужели кандидаты?
Я устремился за ними прямо по размытой солнцем облачной поверхности,
огибая плотные облачные массивы, дымчатые горы, проскакивая вдоль стен
сплошного тумана. Порой я терял их из виду, но затем обнаруживал, вновь
поднявшись на очередную облачную возвышенность.
Облачную почву подо мной покрывали легкие тени, затем она обрела
равномерный светло-желтый оттенок. Я находился над центром нефтехимической
промышленности - это его выбросы окрашивали облака. Впрочем, они лишь
повышали облачную стабильность и ничем особенно не грозили до тех пор,
пока чрезмерная концентрация анионов в воздухе не начинала разъедать
слоистую лыжную поверхность. Облака здесь располагались выше, и, натягивая
маску на исколотое холодным ветром лицо, я с удивлением обнаружил, что
нахожусь уже на высоте свыше пяти тысяч метров. Восходящие воздушные и
тепловые потоки промышленного района оказались сильнее, чем я предполагал.
Я продолжал идти по следам группы лыжников в черном, на мгновение у
меня даже мелькнула мысль, что это контрабандисты. Но тут они резко
изменили направление. Вскоре пришлось подключить мини-компрессор - легким
уже не хватало разреженного воздуха, и каждый удар пульса отдавался в
ушах. Без специального снаряжения я не мог подняться выше десяти тысяч
метров. Окажись мои кандидаты охочими до приключений заоблачными
альпинистами, которых снедает жажда рекордов и тщеславный зуд преодолеть
пользующуюся дурной славой двенадцатикилометровую отметку, - и я бессилен.
К счастью, облака располагались сегодня низковато для рекордов.
Осторожно вскарабкался я на головокружительную облачную стену, которую они
оставили далеко позади, и понял, что возраст у меня давно уже не тот и
догнать их я не смогу.
Передо мной расстилалось разреженное пространство барашковых облаков
- второй, прерывистый и далеко не столь надежный облачный слой над первым,
куда более основательным. Альпинисты в черном, даже в полевом бинокле
превратившиеся уже в маленькие вертикальные черточки, отлично владели
своим рискованным и отважным искусством - они скользили по опасным
облачным кручам, смело миновали шаткие туманные мостки, которые тут же
обращались в ничто. Ветер рассеивал облака прямо под лыжами, так что порой
им приходилось, пригнувшись, перескакивать на соседние, более плотные. Они
разделились, пошли разными маршрутами, чтобы не перегружать облака
многократными потоками ионов.
Я стоял вдали, на безопасной облачной гряде, и, не в силах вмешаться,
мог только смотреть: вот крошечное облако не выдержало, идущий впереди
провалился, потерял опору и полетел вниз. Другие тоже разорвали нежную
туманную дымку - они отключили лыжи. Свободное падение вшестером.
Крошечный рой падающих ничтожных человеческих жизней. Я смотрел вслед:
образовав подобие круга, они со скоростью сто километров в час врезались в
нижний облачный слой. Поздно, лыжи не успеют зацепиться за облачную
поверхность. В этот миг раскрылись парашюты, черные, как их одежда.
Счастливого пути - теперь они наверняка благополучно достигнут земли.
Надо возвращаться. Чтоб не упустить время, я переключил лыжи на
свободный полет. Это был стремительный спуск, я мчался сквозь рассеянные
облака, почти не выбирая направления.
1 2 3 4 5