Не помню такого летоисчисления. Есть многое на свете, друг Горацио,
что и не снилось нашим мудрецам. Шекспир. Гамлет.
- А от рождества Христова какой?
- Прибавь восемьсот лет. Тысяча девятьсот двадцать шестой.
Минуту лежу, пытаясь сопоставить факты, потом резко переворачиваюсь и
принимаю боевую стойку. Чешуя стоит дыбом, в животе холод.
Не было в двадцатом веке инквизиции. Сталин был, Гитлер был, Пол-Пот
был, инквизиции не было. В моем мире не было. А в этом - есть. Этот мир -
не мой. Чужой, незнакомый, опасный. Здесь насилуют женщин, выкалывают
глаза грамотным, сжигают на кострах девочек - и все по закону! В двадцатом
веке. А какая, собственно, разница? В моем мире сжигали в пятнадцатом.
Разница в том, что я НИЧЕГО не знаю об этом мире. Все мои знания относятся
к моему миру. Здесь даже законы природы другие. Здесь драконы водятся.
Стоп. Почему я решил, что тот мир, который я помню, мой. Потому, что я его
помню. Потому, что я не помню другого. А много я вообще помню? Как меня
зовут? Не помню. В каком году родился? Не помню. Мой мир тот, в котором я
живу. Аксиома. В том мире драконы не водились. Там водились летающие
тарелки. За тарелками охотились любители нездоровых сенсаций и войска ПВО.
В этом мире нет тарелок, зато есть дракон. За которым охотятся Титы
Болтуны, сопливые амазонки и скоро будет охотиться церковь. Или рыцари.
Вопрос: почему я живу в этом мире, а помню тот? Вопрос номер два: почему я
вообще живу в этом мире? Вопрос номер три: какая связь между мной и Замком
Повелителя Всего?
- Церкачи? - Лира напряженно пытается проследить мой взгляд. В руке -
топор. Ну просто Чингачгук - охотник за скальпами.
- Белки.
Оба расслабляемся. Буду изучать свой мир. Завтра.
- Как тебе удалось от церкачей ремешок спрятать?
- Ловкость рук и никакого мошенничества!
- Серьезно? Ножик нашли, а ремешок - нет?
- Если серьезно, они хотели, чтоб я сама на этом ремешке удавилась.
Чтобы на костер не идти.
- А ты?
- А я надеялась, что меня сержант с солдатами спасут. Но их, наверно,
отослали подальше. Я никого из знакомых не видела.
- Собирай вещи и летим в Замок.
- А можно, я вместо седла шкуру положу?
Эту склизкую, холодную, кровавую, невыделанную? Нет уж, дудки!
- Можно, но шерстью ко мне.
Догадливая попалась. Сворачивает шкуру вдвойне и привязывает
ремешком. Съел, пернатый? Сам разрешил. В следующий раз помни, что венец
эволюции - человек, а не дракон. Сколько времени надо, чтоб объездить
лошадь? Тебя, потомок динозавров, укатали со второго раза. Прощай,
свобода...

Как спокойно было раньше! Ложился, когда хотел. Спал, где хотел.
Вставал, когда хотел. Это неуемное существо пол ночи не могло устроиться.
Наконец зажало меня между стенкой и столом (чтоб не ворочался), постелило
на стол вонючую шкуру (так теплее) и накрылось моим крылом как одеялом.
Как будто крылу не холодно. Теоретически я знал, что крестьяне встают
вместе с солнцем. Но на практике...
- Вставать пора! Коней поить! Коров доить!
- У-у-уйди, женщина!
- Ранней пташке Бог подает! - тянет за хвост.
- Я не ранняя пташка. Я филин, - сворачиваюсь, как ежик, в клубок.
- Кто долго спит, обед проспит.
- Только попробуй съесть мое березовое полено. Узнаешь, где зимуют
раки.
Некоторое время все спокойно.
Скри-и-и-и. Как ножом по стеклу. Пытаюсь закрыть уши крыльями, но это
не спасает. Поднимаю голову. Из кладовки появляется шкаф, толкаемый Лирой.
Встаю и иду на балкон. Собачий холод. Все тело болит. Последствия
вчерашнего флаттера. Хотел полетать для согрева, но отказываюсь от этой
мысли. Иду назад, в тепло. Из кладовки уже появилось четыре стула, кресло
и пол стола. Стол застрял в дверях. Рыжее чудо куда-то исчезло. Заталкиваю
стол назад, кладу на бок и вытаскиваю. Интересный, однако, материал.
Пластик двадцать первого века. Все предметы в мастерской можно отнести к
двадцатому. Не здешнему, а тому, который я помню. Из кладовки раздается
грохот падающей мебели. Вылетает облако пыли. Потом, кормой вперед,
появляется Лира с кушеткой на буксире. Задумчиво осматриваю платье цвета
старого асфальта. Вчера оно было зеленым.
- А-а-а-пчхи!..

Вся мебель вытащена, осмотрена, рассортирована. Вся из пластика.
Легкая, надежная, практически вечная. Та, которой будем пользоваться, у
левой стены, остальная - у правой. Нигде нет заводского клейма. Странно
это. Лира снова отмыта и отстирана. Хмурится. Вынашивает какие-то суровые
планы. Завтракаем за столом остатками вчерашнего ужина.
- Мастер Дракон, кто я сейчас?
- Отдаленный потомок обезьяны, если верить Дарвину.
- Не надо ему верить, я не это спрашиваю. Месяц назад я была простой
селянкой. Десять дней назад я была леди Тэрибл. Вчера я была ведьмой. А
кто я сегодня?
- Сегодня ты свободна, как вольный ветер и бедна, как церковная мышь.
- Я на самом деле свободная? Ты спас меня от страшной смерти и я у
тебя в долгу на всю жизнь. Если прикажешь прыгнуть вниз, я прыгну. Если
хочешь, можешь меня съесть. Только я знать хочу, что меня ждет.
Хотел бы я знать, что тебя ждет. С таким характером. Радуйся,
придурок. Никто не будет тебя по утрам будить и за хвост дергать. И
картошку никто варить не будет.
- Доедай, собирай вещи, и я отнесу тебя, куда попросишь. А пока
придумай историю позабавней, как сбежала от злого дракона. Люди должны
думать, что я злой. Все поняла?
Покраснела, кусает губы.
- Клянешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77