И мы получили приглашение.
- Ты, Амадей, хорошо подумал? Моли Бога, чтоб он забыл твою
физиономию, когда проснется.
- Почему?
- Не догадываешься? Десять лет глубокой конспирации, вот почему!
Это хуже, чем джунгли Амазонки. Думаешь, с чего он так загулял?
Да потому, что гуляет на десять лет вперед.
- Но зачем нужна конспирация, если это наш проект?
- А затем, что любое изменение статус кво ударит по чьим-то
интересам. Начнется перераспределение кормушек. Ты, Амадей, слышал
такое выражение: "Кормило власти"? Власть кормит того, кто ею владеет,
понял? Брат Саид, кто в синоде может курировать этот проект?
- Сложный вопрос. Стариков-динозавров отбрасываем сразу. Иначе
проект был бы давно уже реализован. Остаются те, кто был избран этой
или прошлой весной. Таких четверо, но никого из нашего региона.
- Плохо. Проект разворачивают у нас, и шишки посыплются тоже
на нас. Он говорил о Камилле. Имя редкое. Я знал одного, когда учился.
Он вел теорию прогресса. Получил повышение в Рим, отказался, уехал
куда-то. Кто о нем что слышал? Так ты, Саид, не советуешь отмечать
этот эпизод в журнале?
- Отметить необходимо, но не заострять внимание. Поддержим его
легенду. Какой-то подвыпивший шевалье устроил кутеж, переломал мебель,
но все оплатил. Все довольны, пострадавших нет. Патруль все видит, и
все знает. Мы чисты перед Богом и начальством. Я думаю, нужно рассказать
брату Конору, но никаких бумаг.
- Через голову начальства?
- Да, через голову начальства.
- Но почему?
- На сие есть две причины. Во первых, приказы о повышении
утверждает именно Конор, так пусть он запомнит наши имена. А во
вторых, если начнется драка в верхах, никто не свяжет ее с нами.
- Вот влипли.
- За удовольствие надо платить, брат Амадей.
- За какое удовольствие?
- Да за то, которое ты сейчас лопаешь.
- А что с ним делать?
- Дадим антиал, и повесим на хвост Конопатого.
- Что Конопатому скажем?
- Чтоб следил и охранял, неужели непонятно?
Саид бросил в кружку круглую пилюлю, поболтал, чтоб растворилась.
Разбудили Джафара, сунули в руку кружку, чокнулись, заставили выпить.
Не успела закрыться дверь за спинами монахов, как зал снова начал
заполняться народом. Джафар почувствовал зверский голод, набросился на
остывшее мясо. Из головы стремительно выветривались винные пары.
Процесс был мучителен, и пришлось принять срочные меры, чтоб его
остановить. Это удалось, но с трудом. Тогда Джафар выхватил меч,
поднял, как знамя, и скомандовал:
- За мной, бандарлоги!
Дальнейшее вспоминалось с трудом. В каком-то трактире он учил
выбивать доски из перегородки между залом и кухней ударами каратэ.
Гундосил надоедливый трактирщик, ему пришлось показать желтую
карточку и удалить с поля. В другом трактире, где он учил народ
набрасывать лассо на голову лося, прибитую к стене, опять надоедал
трактирщик. Джафар опять показал желтую карточку и удалил с поля.
Голова оказалась прибита крепко, но когда десять здоровых мужчин
взялись за веревку, сдалась, и рухнула вместе с перегородкой.
За перегородкой завопила голая девка, весьма скромно одетый мужчина
полез на Джафара с кинжалом. Джафар взревел от восторга и попытался
вытащить меч. Меч не вытаскивался, пришлось схватить нахала за руку
и за ногу, раскрутить и забросить туда, откуда тот вылез. Наконец,
меч вышел из ножен. Он был весь в какой-то жирной грязи. Нахал
бросил в Джафара стулом и убежал. Джафар погасил подачу ударом
меча.
- Акелла промахнулся! - заревел он. - Позор джунглям! Эй, лысый,
подбрось-ка тот стул.
Мужики быстро поняли правила игры и стали подавать. Джафар
гасил подачи одну за другой. Но стулья и скамейки скоро кончились.
Тогда он изменил правила, и стал перерубать ножки столов. Удар
защитывался, если ножка перерубалась с первого раза. Кто-то принес
топор, организовали две команды. Но столы тоже скоро кончились.
В следующем трактире зал был длинный и узкий. Джафар учил народ
метать томагавки. Топор пришелся кстати. Трактирщику опять пришлось
показать желтую карточку. Голая девка из предыдущего трактира успела
одеться, и теперь приносила томагавки назад. Она была ничего собой,
но до отвращения болтлива. Джафар и ей показал желтую карточку и
приказал заткнуться. Но с поля удалять не стал. Девка засунула
золотой в рот, и заткнулась, но зато дала волю рукам. Пришлось
отшлепать ее по голой попе, что вызвало восторг у всех, и больше
всего - у самой девки. Тем временем кто-то придумал новую игру.
Одна команда подбрасывала тарелки, вторая должна была сбить их
влет кружками.
Потом в памяти зиял провал. Следующее, что он помнил - сосредоточенная
Кора вела его куда-то, перекинув руку через плечо. С другой стороны
поддерживала девка из трактира. Язык ее работал быстро, как змеиный.
Девка рассказывала, какой затейник ее господин, как было весело и
здорово, какой он добрый, щедрый и справедливый. Неожиданно Джафар
понял, что речь идет о нем. Сосредоточившись, он поймал равновесие,
остановился и продекламировал:
Хочу упиться так, чтоб из моей могилы
Когда в нее сойду, шел винный запах милый,
Чтоб вас он опьянял и замертво валил,
Мимоидущие товарищи-кутилы.
- Хаям! - сказал он, назидательно подняв палец. - Омар! Классика!
Кора удивленно открыла рот, а девка забила в ладоши. Джафар
притянул к себе ее голову за уши, поцеловал в лоб и сказал:
- Иди домой, прелестное дитя.
Дитя обиженно заявило:
- Меня зовут Джулия, хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43