А потом мы потеряем их след, и больше я не увижу ни ту, ни другую.Послышался голос — нет, шепот — Арлетты:— Я вошла в павильон. Тут охранник. Мне надо подождать, пока он уйдет. Он на меня не смотрит. Ты сказал: выключатель крайний слева? Или справа? Не помню… Я их все сразу включу!Вдруг послышался страшный шум, крики на испанском, английском и на других языках, лязг и скрежет каких-то механизмов. А потом, перекрывая все звуки, раздался вопль Арлетты:— Именем Джей Би Уэстли и Канадской Конфедерации вы все арестованы! Именем…Не успела она прокричать свою реплику до конца, как шум стих — наверное, крышка люка снова закрылась. А потом послышался громкий стук — и Арлетта умолкла. Я услышал возбужденные голоса — говорили по-испански с кубинским акцентом, но слов я не разобрал.— Что там такое, дружище? — забеспокоился Сет.— По-моему, ее вырубили.— Бедняжечка…— Шшш…Хотелось надеяться, что Арлетту не сильно побили. Во всяком случае, теперь она вышла вне игры. Удар по затылку — небольшая цена за час отключки. То, что она потеряла сознание, было и хорошо и плохо. Плохо то, что она не сможет сообщать мне о происходящем. Но хорошо, что она будет не в состоянии отвечать на вопросы кубинцев.Я стал вслушиваться в испанскую речь и продолжал комментировать:— Они вытряхнули ее сумочку. Нашли удостоверение сотрудника министерства безопасности. Читают… Надеюсь, что освещение в подвале ни к черту… О! Они поверили! Говорят, что эта девушка — секретный агент канадской службы безопасности.— Сама то она как, Ивен?— Погоди! Наверное, она уже приходит в себя, потому что кто-то сказал, что ее надо усыпить хлороформом. Это хорошо, очень хорошо! Если ее побили, то хлороформ ей сейчас не повредит. Она еще какое-то время пробудет без сознания. А если бы она пришла в себя, то ужасно бы испугалась…— Ты считаешь, она запорола операцию?— Ничего подобного. Пусть себе поспит. Вот черт!— Что?— Они нашли у нее в волосах «жучок». Дьявол! Догадались, что это такое. Интересно…Из приемника вырвался оглушительный скрип, а затем он онемел.— Раздавили… — объявил я и бросил уже ненужный приемник на пол. — Раздавили каблуком как клопа. Ну что, пора взлетать. Все равно слушать больше нечего. Нам надо поскорее добраться до кубинского павильона. — Я нервно сглотнул. — Скорее всего, они подождут до закрытия выставки, а уж потом попытаются вывезти ее оттуда. А если они не станут ждать? Что если они ее вывезут раньше, чем мы начнем действовать, и тогда…Центральный винт тяжело закружился, двигатель заурчал сильнее, и его окрепший рев заглушил конец произнесенной мной фразы, но теперь это было уже не столь важно. Все поняли, что я хотел сказать. Глава восемнадцатая Как заметил наш вертолетчик, на «Экспо» все привыкли к беспорядочно снующим в небе вертолетам, а вот если бы мы зависли над кубинским павильоном и стали вести наблюдение с воздуха, это вызвало бы подозрение у службы охраны. Тогда мы решили медленно наматывать над павильоном широкие круги, постоянно меняя высоту, но ни на секунду не упуская здание из виду. У пилота нашелся небольшой бинокль, с помощью которого я не отрываясь смотрел вниз на павильон. Вот когда я пожелал, что не прихватил полевой бинокль бедняги Клода. А это миниатюрное чудо оптической механики можно было разве что наводить из бельэтажа оперного театра на лица солистов.Сегодня пилот вел свою винтокрылую машину на удивление мягко и плавно, и я даже перестал опасаться за нашу безопасность. Правда, иногда у меня в памяти всплывала леденящая кровь картина надвигающейся стены британского павильона, в которую этот самый вертолет чуть вчера не врезался, но в целом нынешний полет был куда безмятежнее моих фантазий о том, что бы могло вчера произойти, не выполни мы головокружительную загогулину в нескольких метрах от бетонной преграды.Нудное ожидание неизвестно чего, да еще сопровождаемое монотонным кружением в воздухе, скоро мне изрядно надоело. Что-то я в последнее время слишком часто стал заниматься этой тягомотиной. То, понимаешь, пришлось просидеть целые сутки в квартире у Арлетты, пока она бегала по моим поручениям, то черт знает сколько пролежать, скрючившись, на вершине холма в ожидании артиллерийского катамарана, а теперь вот приходится кружить над кубинским павильоном и ждать…А чего собственно ждать? Ждать, пока из павильона не выведут тайком толпу заложников.Пилот что-то завопил. Сначала я ни слова не разобрал, а потом понял: он предлагал мне дерябнуть. Я стал думать, какое воздействие на меня окажет алкоголь в воздухе. Надоедливый говорун в моем правом виске продолжал накручивать какие-то благоглупости, и я не знал, что сделает с ним спиртное: усугубит его красноречие или наоборот заставит заткнуться. Я решил провести эксперимент: взяв из руки пилота бутылку виски «Макнафтонз», приложил горлышко ко рту и произвел дальнобойный залп по печени. Пилот мотнул головой в сторону Сета и Рэнди, и я передал им бутылку. Когда она вернулась от них, я переправил ее обратно пилоту, который на моих глазах тут же одним махом выхлестал ровно треть. Ему даже глотать не пришлось: он уткнул горлышко себе в глотку и направил струю огненной воды по пищеводу как по сливной трубе.Я начал что-то лепетать про употребление спиртных напитков во время полетов, но пилот только отмахнулся:— Не бери ты в голову! — И громко икнув, заверил. — Любой дурак может летать на этой колымаге хоть с завязанными глазами. Хочешь попробовать?— Нет, спасибо.— Да ладно тебе! Садись, попробуй! Я тебе скажу, что делать.— Лучше я буду вести наблюдение за павильоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69