Я же рассказал пару случаев, произошедших со мной в те времена, когда я еще был приписан к Шестому участку в Виллидже.Так или иначе, но что-то вдруг объединило нас. Он прошел к дальнему концу стойки и, обогнув ее, подошел ко мне, словно бармен. Наполнив два бокала ледяными кубиками, он налил в один из них кока-колу и протянул через стойку мне. Затем достал из бара новую бутылку виски двенадцатилетней выдержки, наполнил свой бокал и вернулся на прежнее место. Он предложил мне пройти в кабинет. Я захватил с собой стаканы, а он бутылку. Мы просидели там часа два, рассказывая друг другу байки, а порой просто молчали.В мои запойные годы такое случалось редко, а потом — еще реже. Не думаю, что мы стали в этот вечер друзьями. Дружба — это нечто иное. Произошло, мне кажется, вот что: внутренний барьер, разделявший нас неожиданно рухнул. Установилось некое временное перемирие, подобное прекращению враждебных действий во время праздника. Оказавшись наедине, мы чувствовали себя свободнее, чем если бы были старыми друзьями или даже братьями. Это ощущение не могло сохраняться долго, но тем не менее оно было вполне реальным.Наконец он произнес:— Чертовски жаль, что ты не пьешь!..— Иногда мне и самому жаль. Но чаще я этому рад.— Тебе должно выпивки не хватать.— Время от времени так и бывает.— Мне бы ее страшно недоставало. Сомневаюсь, что я вообще смог бы без нее прожить.— Думаю, просто у меня было больше хлопот из-за нее, — сказал я. — В последний раз, когда я напился, со мной произошел страшный эпилептический припадок. Очнулся я в больнице, долго не мог понять, где нахожусь и как там оказался.— Боже! — сказал он и тряхнул головой. — Но раньше ты воздавал спиртному должное. И долго.— Что верно, то верно.— Тогда тебе нечего жаловаться, — сказал он. — Никто из нас не вправе ныть, правда? * * * Около полуночи я решил закруглиться. У меня появилось чувство, что мое участие в его ночных посиделках слишком затянулось. Поднявшись, я сказал Баллу, что мне пора домой.— Ты дойдешь сам? Может, вызвать такси?Спохватившись, он рассмеялся:— Господи, ты же, кроме коки, ничего в рот не брал! Почему бы тебе не прогуляться до дома на своих двоих?— Я себя чувствую превосходно.Он с трудом поднялся на ноги.— Теперь ты знаешь, где меня найти, — произнес Баллу. — Заходи как-нибудь.— Непременно.— Мне было приятно поговорить с тобой, Скаддер. — Он положил руку мне на плечо. — Ты парень что надо.— Да ты и сам молодец.— Мне чертовски жаль Эдди. Неужели у него нет низких? Не знаешь, его будут отпевать?— Не знаю. Пока его тело на попечении штата.— Ужасный конец! — вздохнул он, выпрямившись. — Думаю, еще увидимся.— Мне бы хотелось.— Вечерами я здесь бываю постоянно. Если я буду тебе нужен днем, ребята скажут, где меня найти.— Бармен, что работает по утрам, даже не хотел признаться, что знаком с тобой.Он рассмеялся:— Это Том. Замкнутый парень, не так ли? Но он мне передал, что ты заходил. Как и Нейл. Кто бы ни оказался за стойкой, он может со мной связаться.Сунув руку в карман, я достал карточку.— Я живу в гостинице «Северо-западная». Вот номер моего телефона. Застать меня трудно, но можно оставить пару слов. Дежурный запишет и передаст.— А это что такое?— Мой номер.— Нет, я вот о чем, — сказал он.Оказывается, он перевернул карточку и увидел на обратной стороне снимок Паулы Хольдтке.— Кто эта девушка? — спросил он.— Ее зовут Паула Хольдтке. Она из Индианы, исчезла летом. Жила в этом квартале, работала в ресторанах официанткой. Ее ищет отец, а я ему помогаю.— А зачем ты дал этот снимок мне?— У меня просто нет визитки. А что, ты ее знаешь?Он посмотрел на фотокарточку внимательнее, потом поднял глаза и, глянув прямо на меня, сказал:— Нет, никогда ее не встречал. Глава 13 Мой сон прервал телефонный звонок. Привстав на кровати, я снял трубку. Кто-то хриплым голосом приглушенно спросил:— Скаддер?— С кем я говорю?— Забудь про девчонку.Сон, который я еще не успел стряхнуть с себя, таял в памяти, словно снег на солнце. Однако неопределенные, неясные черты женщины, явившейся мне в нем, по-прежнему стояли перед глазами. Отказавшись от попытки определить, кто же все-таки мне снился, так еще и не придя в себя окончательно, я переспросил:— Какую девчонку? О чем вы?— Забудь про Паулу: ты никогда ее не найдешь.— Откуда вы знаете об этом? Что с ней?— Прекрати ее разыскивать! И хватит показывать всем ее снимок. Оставь это дело.— Кто говорит?В ответ раздался щелчок. Я пару раз повторил: «Алло! Алло!», — но мой собеседник уже бросил трубку.Я включил лампу в изголовье кровати, посмотрел на часы: четверть пятого. Я лег в два, значит, спал меньше трех часов. Усевшись на край кровати, я несколько раз прокрутил в уме весь разговор, пытаясь определить, чей голос слышал, и понять, что скрывалось за словами звонившего. Не пропадало ощущение, что мне знаком этот глухой голос.Пройдя в ванную, я взглянул в зеркало над умывальником. В нем отразились годы, оставившие неизгладимые следы на моем лице, и было похоже, что они здорово давили на мои плечи своей тяжестью. Включив воду погорячее, я долго стоял под душем, потом, вытеревшись насухо, вернулся в постель.«Ты никогда ее не найдешь» — эта фраза неизвестного стучала в висках.Что делать? Позвонить кому-нибудь сейчас я не мог. Микки Баллу, пожалуй, был единственным человеком, который еще бодрствовал, но к этому часу он наверняка уже слишком пьян. К тому же у меня не было его телефона. Да и что бы я ему сказал?«Забудь про девчонку!»... Кого же выводит из себя то, что я разыскиваю Паулу? Может, мне только что снилась именно она? Закрыв глаза, я попытался представить, как она выглядела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71