- Диана!…
Она сидела за столом, обхватив лицо руками. Действительно не плакала, но и ножом вены не перепиливала. Просто страдала.
Глядя на его согбенную фигурку, Дмитрий ощутил сладковатую боль. Боль напополам с любовью. Такого он раньше никогда не испытывал.
Порывисто шагнув вперед, он обнял жену, ладонями смял мягкие грудки, щекой прижался к ее спине. Родной и знакомый запах волос наполнил грудь, взорвал сознание. В один миг злое напряжение обратилось в свою полную противоположность. Он вдруг отчаянно захотел с ней слиться - прямо сейчас, не откладывая ни единой секунды. Движения Дмитрия стали более лихорадочными, пересохшими губами он начал целовать ее в спину, в затылок. Пожары тем и опасны, что быстро разрастаются. Вероятно, нечто похожее произошло и с ней. Он ощутил это по дрожи, пронзившей близкое тело, по ее участившемуся дыханию. Все-таки они были половинками одного целого, и объяснять ей что-либо было абсолютно не нужно. Руки, поглаживающие ее груди, переместились выше, одним движением сорвали с Дианы халат. В это же самое время, губы продолжали мягко покусывать ее плечи, гулять по вздрагивающим лопаткам. Пальцы спустились к пояснице, огладив ягодицы, вторглись под тугую резинку ее трусиков. Глаза Дианы были полуприкрыты, она вряд ли отдавала себе отчет в том, что с ними происходит. Да их это и не волновало. Дмитрий действовал сейчас, как оккупант, ладонями и телом спеша захватить по возможности больше территории. Он не желал сейчас ничего понимать, зная только то, что безумно любит эту женщину, зная, что в данную секунду она тоже готова позволить ему все что угодно. Это не было красивой эротикой, но это было чем-то неизмеримо большим - чем-то средним между животной атакой и чисто человеческой нервной разрядкой. Это было нужно обоим, и, может быть, ему несколько больше, чем ей. Хотя бы потому, что его впереди ждала все та же ненавистная работа, а работать с ощущением голого тыла просто невозможно.
Она сама привстала с табурета, не оборачиваясь, помогла себя раздеть. И точно также, стараясь не отрываться от ее разгоряченного тела, Харитонов сорвал с себя пиджак, рубаху и брюки. Все те же жадные пальцы прошлись по ее напряженным, услужливо раздвинувшимся бедрам, взъерошив густые завитки на лобке, погрузились в вожделенные складки. Капкан, о котором мечтает каждый мужчина, омут, поджидающий своего распаленного ныряльщика, зазывно раскрылся. И он нырнул в него, зажмурившись от обморочного пульса. Все произошло до головокружения быстро, и она вобрала его в себя одним торопливым глотком. Вминая живот в ее ягодицы, он ощущал, как с каждым ударом рушится стена непонимания между ними, как уплывают за горизонт разговоры о кольцах, платьях и прочей чепухе. Все было просто и ясно: они любили друг друга, и недавнюю злость с легкостью выжигало накатывающее исступление. Сначала она только шумно дышала, потом начала в голос постанывать. Тело ее резкими толчками стало подаваться навстречу. Это напоминало уже подобие битвы. Происходило не обычное совокупление, а самое настоящее слияние двух тел, их врастание друг в друга. Пальцы Харитонова мяли женский живот, с силой стискивали бедра. Шею Дианы он ласкал уже не губами, а зубами. Разрядка была столь оглушающей, что какое-то время он не слышал вообще ничего. Только билось в висках собственное разогнавшееся сердце, и шипел в легких воздух. Кажется, пару раз он даже по-тигриному взрычал.
Только через несколько минут Харитонов сумел расслышать приглушенный телефонный звонок. Трезвонил упрятанный в пиджак сотовый.
- Звонят, - шепнула она.
- Слышу. - Дмитрий зажмурился. Брать трубку отчаянно не хотелось, но он понимал, что тревожить в такое время по пустякам не будут. Порывисто вздохнув, он оторвался от Дианы, поцеловал ее в позвоночник и левую ягодицу, наклонившись, вытащил из смятого пиджака телефон.
Разумеется, это был Лосев. Скучноватым голосом заместитель Харитонова сообщил, что пару часов назад Мишаню Шебукина загребли в милицию. Разумеется вместе с гонораром, да еще навесив на сотрудника «Кандагара» обвинение в вандализме.
- Что-что?
- Видишь ли, кто-то зажег на улице крест. Огромный пятиметровый крест, представляешь? Типа как у куклуксклановцев в Америке. Ну, а Мишаня, разумеется, оказался рядом. Ты ведь знаешь этого везунчика. Еще и подрался там с каким-то придурком. Вот его и повязали.
- А ксива?
- Документы он, конечно, дома оставил. Он вообще их с собой редко берет, боится потерять. Валентине своей тоже не позвонил, чтобы лишний раз не тревожить. Так что вся надежда на нас с тобой.
- Точнее - на меня, - заключил Дмитрий.
- Все верно. - Лосев протяжно вздохнул. - Видишь ли, это второе районное отделение, а у тебя там полно корешей.
- Может, съездишь вместе со мной?
- Я бы с удовольствием, но у меня, понимаешь, дефект один. Так сказать, косметический…
- У меня тоже, - Дмитрий машинально провел пальцам по расцарапанной щеке. - Вон, и кровь еще даже течет.
- У меня, Дим, особый дефект. Стыдно даже говорить… Словом, придешь, сам увидишь.
- Ладно, попробую разрулить дельце. А может, и Стасика с собой прихвачу… - отключившись, Харитонов слепо оглянулся на голую Диану. Она уже успела сесть за стол и теперь, подперев голову, с печальной улыбкой взирала на своего суженного.
- Снова в ночь и снова в бой? - на этот раз в голосе ее иронии он не уловил. И потому, шагнув к супруге, нежно погладил ее по голове, пальцами потер мочки ушей.
- Ты ведь у меня все понимаешь, правда? Милая, добрая и умная. Назад приеду с вином и цветами.
- Это ночью-то?
- А что нам ночь? Как известно, ночь любви не помеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113