Ведь упрятала же она этих пигалиц в своей избенке! Устроила, понимаешь, институт благородных девиц! Конечно, привел их в лагерь сам Лесник, но он-то думал, что пленниц оставят на общих основаниях, но не тут-то было! Горбунья показала ему кукиш, и спорить с ней он не осмелился. Почему же она так поступила, было совершенно неясно. То ли приглянулись старухе эти синявки, то ли замыслила какую-нибудь каверзу, но только пацанам ничего от той парочки не отломилось. То есть, баб вроде бы им хватало, но сельские жительницы давно приелись, да и с ними выходило не всегда гладко. Большую часть дня они пряли да вышивали, воплощая в явь бредовые фантазии Горбуньи, в паузах же занимались готовкой пищи. Само собой, времени на мужчин у них почти не оставалось. Да и сама старуха с первых дней твердо заявила, что борделя в лагере не допустит. К неудовольствию большинства, Атаман ее поддержал. Как ни крути, старуха была им необходима, а значит, приходилось считаться с ее нелепыми желаниями…
- Вы видели? - Хван на секунду оторвался от бинокля, возбужденно обернулся к спутникам. - У фуфела, что справа, шпалер в руках! В натуре, я такие встречал однажды, - это не простая пукалка! Реальный боевой ствол!
- Во-первых, не ори, услышать могут. А во-вторых, не дергайся! - Лесник поморщился. - У нас тоже стволы.
- Но ты не говорил, что они вооружены. Это менты, зуб даю? И на зайчиков твоих они положат с прибором! Нашел, чем пугать!
- Чего ты ноешь? Или соскочить хочешь?
- Да ты чего, в натуре, буровишь такое? - Хван даже выпучил глаза. - Я же сразу голосовал за смерть! Пара выстрелов - и никаких проблем! А пугать их - пустое дело!
Бура сумрачно взглянул на Лесника.
- Похоже, он прав. Если это менты, значит, пойдут до конца.
- Предлагаешь их шлепнуть?
- А что нам еще остается?
- Ну, пса-то у них уже нет. И потом - можно попытаться выкурить их дымом.
- Да мы полдня будем их выкуривать! - снова взорвался Хван.
- Хочешь идти на штурм?
- А хоть бы и так!
- Атаман будет недоволен…
- Да пошел он в задницу! - блатарь скинул с плеча винтовку, бегло передернул затвор. - Или охота играть в прятки еще полгода?
- Ладно, - Лесник с видимым недовольством стянул с шеи карабин-автомат. - Раз уж вам неймется, постреляем маленько. Но убивать не будем, ясно?
- А что же с ними еще делать?
- Заставим сдаться. - Твердо сказал Лесник. - Надо все-таки выяснить, что это за птички.
- А если не сдадутся?
- Херня! - Левша с усмешкой сплюнул. - Варяг сто лет назад потонул, а других героев у нас не осталось.
Лесник с презрением покосился в его сторону.
- Ну, коли ты такой прыткий, пойдешь первым. А автомат свой Хвану отдай. Один хрен, стрелять не умеешь.
- А я тогда с чем останусь?
- Его винтарь возьмешь. Главное - побольше грохота, большего от вас не требуется. Оставайтесь втроем тут, держите крыльцо под прицелом и не давайте им высунуться.
- А вы?
- Мы с Финном с тыла зайдем. Будем их через окна покусывать.
- Может к ним Волка пустить?
- Ага, чтобы его первой же пулей положили? Нет уж, как-нибудь своими силами управимся! Тем более, что Волк свое дело сделал и песика уже схавал…
Лесник говорил жестко и возражений не ждал, а потому, чуть поворчав, народ с его условиями согласился.
Много времени для сборов им не понадобилось. Уже через минуту дом был окружен со всех сторон. Планы Лесника нельзя было назвать замысловатыми. Он намеревался стрельнуть разок, после чего вступить с незнакомцами в обстоятельные переговоры, однако никаких переговоров не получилось. После первого же предложения сдаться из избушки хлестнул выстрел. Как на грех именно в эту секунду Левша вздумал сменить позицию и неосторожно поднялся. Как выяснилось, стрелять чужаки умели. Пистолетная пуля угодила Левше точно в грудь, с силой швырнув на землю. Лежащий рядом Хван немедленно взъярился. Он полоснул по домику длинной нерасчетливой очередью, его поддержали огнем Бура и Финн. Сцепив зубы, Лесник вынужден был присоединиться к подельникам. Все снова пошло наперекосяк. Впрочем, иного от нынешних своих помощников он и не ждал.

***
К прежнему запаху плесени теперь добавился еще и аромат сожженного пороха. Гриневу подобная аура не слишком нравилась, а вот Стаса она напротив - ощутимо бодрила. Вероятно, начинала работать старая, еще с войны наработанная программа. К жизни пробуждались рефлексы, о которых в мирное время он начинал забывать. Возвращалась способность хладнокровного анализа, и уже почти не волновали грохочущие хлопки выстрелов. Стас вслушивался в них, умозрительно сортируя по своим особым полочкам, стараясь поточнее определить направление, откуда стреляли, характер ведения огня, его профессиональную слаженность.
Очень скоро расклад сил для него окончательно прояснился. Двое воевали против четверых (не считая одного убитого) и при этом вынуждены были сидеть в тесной комнатке, используя в качестве бойниц широченные окна. В них били со всех сторон, укрываясь в кустах и за частоколом деревьев, часто меняя позиции и отнюдь не спеша идти на штурм. Судя по слышимым звукам, работали два автомата и две винтовки. Не столь уж много, но и не мало. По крайней мере, всем этим напастям они могли противопоставить один-единственный «Стечкин» с запасной обоймой. К слову сказать, Гринева из числа бойцов можно было смело исключать. Свой единственный раз из трофейного обреза он успел уже выстрелить, и теперь все его участие ограничивалось тем, что, отвлекая противника на себя, он время от времени высовывал в окно палку с подвязанной тряпицей. Уловка была не ахти какой, однако срабатывала. В ложную мишень садили с не меньшим остервенением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113